Все присутствующие синхронно, — как репетировали, — встали.
— Будет больно. — Опешила я.
— Мы готовы потерпеть. — Пробасила брюнетка, чем сделала себя первой.
— Ладно. — Я тоже поднялась. — Прошу, присаживайтесь. Работа над каждой займет время, так что предлагаю нам основать некое общество, а для этого, пока я занимаюсь одной та, которая готова быть следующей расскажет о себе: как зовут, где родилась, что видела в жизни интересного, что нравится и так далее.
Мне нестройно покивали, и я пошла за припрятанным в углу инструментом. Ночь предстояла долгая.
— Как тебя зовут? — Спросила я, подойдя к брюнетке.
— Бьяна. — Представилась девушка и посмотрела на железки в моих руках эдак подозрительно.
Потом перевела взгляд на безмятежную Кораю и постаралась расслабиться.
Я честно старалась предупреждать, когда будет особенно больно, но это мало помогло. Через два часа я, наконец, закончила и дала воде залечить лицо девушки. Пока я работала, а Бьяна терпела, наша соседка — Ошика, тараторила о себе, о своей жизни, о родителях и муже, о делах семьи и их трех прилавках в городе. Наконец, мы явили настороженным зрительницам результат.
А в результате у нас была румяная круглолицая брюнетка с голубыми, почти синими, глазами, носом-картошкой и полными губами. В целом ее лицо смотрелось пропорционально, особенно теперь, когда ее лицо не было испещрено лишними незапланированными высыпаниями.
— Как ощущения? — Жадно вглядываясь в посвежевшее подтянутое лицо одна из присутствующих.
— Было больно, — неуверенно начала девушка, ощупывая лицо, — но сейчас — очень хорошо.
— Ошика, теперь ты. — Я промыла инструмент и сразу двинулась к ней.
Новая жертва моих процедур подозрительно на меня смотрела, но у нее перед глазами было два примера успеха.
Кожа девушки была в неплохом состоянии, выдавая в ней совсем юную девушку. Большая часть того, что я видела — была результатом продолжающихся подростковых изменений организма, так что то, что я сейчас избавлю ее от поля белых головок по всему лицу — временное явление. С другой стороны, Ошика явно была аллергичной: было много покраснений, не свойственным ее предполагаемому возрасту, глаза слезились и она едва сдерживала чих, пока я ее осматривала.
— Сколько тебе лет? — Спросила ее, отодвигаясь от ее лица, давая ей справиться с зудом в носу.
— Семнадцать. — После тихого тоненького чиха ответили мне.
— Твои родители торгуют специями и порошками? — Переспросила девушку.
К своему стыду я почти ее не слушала, пока работала над Бьяной.
— Да. — Она смутилась.
— Я думаю, что у тебя аллергия. — Сообщила о своих догадках девушке. — Не заходи в лавку несколько дней — если станет легче, то на что-то оттуда, если нет — надо искать на что. — В глазах стояло непонимание. — Аллергия значит, что твое тело отрицательно реагирует на что-то из внешней среды. Найди на что и держись от этого подальше, тогда не будут слезиться и чихать перестанешь.
— Ладно, — чуть подумав, кивнула она.
— К тому же тебе всего семнадцать — значит я уберу то, что есть сейчас, но результат тебе придется поддерживать самой.
Девушка кивнула молча, а я приступила. В этот раз управилась всего минут за сорок — пятьдесят, хорошенькая как куколка, но с излишком преисполненная чувства важности рода, Тьяда не успела даже дойти до своей троюродной прабабушки, начиная от основателя своей благородной семьи.
— Тьяда, твоя очередь. — Я улыбнулась ей, зловеще позвякивая инструментом.
Закончила я со всеми только через семь часов и, если бы не поддержка воды, я ушла бы спать.
Девушки успели все выпить, я обновила шар с водой, поесть — дважды, истрепать все языки и не плохо познакомиться. За некоторыми уже дважды прибегали служанки, но на них лишь недовольно шикали. Девушкам, очевидно, понравилось проводить вместе время, что меня лично несказанно радовало.
— Итак, теперь, когда вы избавились от дискомфорта, самое время поговорить о следующих шагах. — Я уселась обратно на подушки, а девушки обратились в слух.
И началась моя стандартная лекция про уход за собой. Очищение, тонизирование, увлажнение, системность в уходе изнутри и снаружи, демонстрация средств по уходу, которые были у меня в наличии. Потом мы перешли к самому интересному: я сделала каждой девушке макияж и всем сделала отражающие поверхности. На несколько мгновений воцарилась оглушительная тишина, а потом все синхронно выдохнули.