Сантиметр.
Второй.
Третий.
– Мы с Джулиусом примерно одного роста и телосложения. Лица, разумеется, не похожи, но моего никто и не должен был видеть. Первым я убил Линуса, Джеральда Марсалиса. Открыв мне дверь, он сразу узнал меня. Я заставил его сесть в кресло, связал руки и ноги скотчем и задушил. Когда он начал задыхаться, я спросил его, понимает ли он теперь, что чувствовал мой маленький сын, когда воздух не проходил ему в легкие. Потом я усадил его у стены, приклеил одеяло к уху – точь-в-точь как в комиксах Шульца – и написал на стене это дурацкое послание. Я понимал, что его быстро расшифруют, но это входило в мои планы: полиция должна была подумать, что орудовал маньяк. К тому же, мне надо было, чтобы кто-нибудь заметил мою хромоту. Перед тем как войти в квартиру, я видел, как оттуда вышла девушка и неплотно притворила дверь. С лестничной площадки мне было слышно, как Джеральд говорит с кем-то по телефону и назначает встречу у себя дома. Это означало, что в запасе у меня меньше времени, чем я предполагал, зато давало мне возможность оставить улику. Когда тот человек прибыл и позвонил в звонок, я быстро спустился в лифте и успел столкнуться с ним у входа. Я даже задел его плечом, но так, чтобы он не разглядел моего лица.
– А ты не подумал, что другие, узнав о том, как ты убил Джеральда, заподозрят тебя.
Не взглянув на нее, Роско пожал плечами.
– Джеральд был сыном мэра. Я предположил, что следствие будет держать подробности убийства в секрете. Так оно и вышло. А с «Мелюзгой» затеялся в надежде, что полиция докопается до того давнишнего ограбления, и разборки после него послужат возможным мотивом.
Еще сантиметр.
Еще одно маленькое перемещение под блуждающим взглядом Роско.
Когда он поднял на нее глаза, Морин прочитала в них какое-то мрачное самодовольство.
– Затем пришел черед Шандели. Без всякого стеснения скажу, что убийство этой твари доставило мне истинное удовольствие. Я обставил его даже с некоторым аристократизмом. По вестибюлю Стюарт-Билдинг я прошел в том же сером спортивном костюме и той же прихрамывающей походкой, какую уже видели у дома Джеральда. С одной стороны, я вроде бы прятался за спиной какого-то входящего, с другой – хотел, чтобы телекамеры засняли мой проход. Я знал, что диски видеонаблюдения они проверят в первую очередь. Шандели я сказал, что мне надо сообщить ей кое-что по поводу ее операции, и она меня впустила. Как же эта сучка задергалась, когда увидела у меня в руке пистолет! С Линусом я был вынужден торопиться, тут у меня было больше времени. Я заставил ее исповедаться, пообещав пощадить. И выяснил много подробностей. Она призналась, что этот сексуальный маньяк Джулиус втянул ее в аферу с ограблением банка. Так же вовлек он и остальных: Джеральда – по причине его психопатии, Алистера – по причине слабости и моральной зависимости от него, Джулиуса. Под конец она выдала нелепую причину случившегося. Эти подонки просто играли в ограбление, чтобы пощекотать себе нервы. Ты понимаешь, какой абсурд? Мой мальчик погиб из-за того, что они со скуки решили устроить себе развлечение. А еще эта гадина сказала, что сразу же узнала меня, как только вошла ко мне в кабинет, и наслаждалась моим неведением. Когда я сомкнул руки у нее на шее, а она умоляла не убивать ее, я шепнул ей на ухо слова Джулиуса: «Я врач и знаю, что мне делать». Потом я прилепил ее к роялю, усадив в позу Люси, оставил записку, указывающую на следующую жертву, и ушел.
Роско наконец вышел из столбняка, шевельнулся, устало присел на табурет, как будто ноги его больше не держали. Но рука по-прежнему крепко сжимала пистолет – только теперь ствол был нацелен ей не в живот, а в голову.
– Но прежде чем уйти, я оставил еще одну решающую улику. Все должно было выглядеть так, будто убийца изнасиловал уже мертвую Шандель. Представь себе, для этого я воспользовался резиновым членом, который нашел у нее в ящике. Вставил его в презерватив, наполненный спермой Джулиуса Вонга. Я специально выбрал резинку, замедляющую мужской оргазм и стимулирующую женский, – во-первых, потому, что его химический состав легче выявить, а во-вторых, потому, что такая профилактика применительно к трупу вполне согласуется с менталитетом маньяков. Презерватив я заранее проколол, чтобы семенная жидкость проникла во влагалище, как будто презерватив порвался.
– Как же ты ее добыл?
– Это было самое трудное. Джулиус Вонг, с юности пресытившись сексом и насилием, искал себе все более острых ощущений. Женщины как таковые его уже не интересовали. Пьянство и наркотики влияли на его больной мозг все более изощренным образом. И тут мне вспомнился один человек, которого я знал давным-давно.
В этот момент рассказа Джордан вышел из укрытия и стал осторожно спускаться по короткой лестнице. Морин увидела, что его правая рука безвольно повисла вдоль тела, будто сломанная.
Одна ступенька.
Две ступеньки.
Три ступеньки.
Затаив дыхание, Морин следила и за ним, и за повествованием Роско.
– Я часто ездил с лекциями по стране. В небольшой больнице Сиракьюс познакомился с медсестрой удивительной красоты – пожалуй, ничего подобного мне еще не приходилось видеть. К тому же, от нее исходил почти осязаемый заряд чувственности. Звали ее Лиза. Я с первого взгляда понял: что-то в ней не так. И оказался прав: она родилась мужчиной. Мы подружились, она почувствовала ко мне доверие. Человеком она была замкнутым, очень несчастным, а главное – глубоко порядочным, не из тех транссексуалов, что торгуют собой через Интернет. Мы поддерживали переписку даже после ее ухода из больницы. Когда возникла необходимость, я подумал, что такой извращенец, как Джулиус Вонг, не устоит перед этим чудом природы. И сыграл на слабости Лизы, которая устала вести со всем миром борьбу, заранее обреченную на поражение. Не открывая своего имени, я предложил ей сто тысяч долларов за секс с Вонгом и за передачу мне презерватива с его спермой.
– А ты не боялся, что эта Лиза донесет на тебя, когда в новостях сообщат, в чем обвиняется Джулиус Вонг? Особенно если узнает, что главной уликой против него является образец ДНК?
Морин постепенно приходила к выводу, что в Роско уже не осталось ничего человеческого. Доктор Джекиль утратил контроль над своей тинктурой и у нее на глазах превращается в мистера Хайда.
– Разумеется, я этого не исключал. Но неразрешимых проблем нет. Она сама мне написала, что переезжает в Нью-Йорк, и сообщила адрес квартиры, которую сняла. Самое забавное, что квартиру ей сдал Джордан Марсалис, брат мэра и дядя Джеральда…
Роско минуту поразмыслил об иронии судьбы, потом махнул рукой, как бы отгоняя назойливую муху.
– Как я уже сказал, неразрешимых проблем нет. Сегодня я прочел в газете, что с ней приключилось несчастье…
Морин похолодела, когда до нее дошел смысл этих слов.
– Ты безумец и убийца.
– Вероятно. Человек поневоле должен обезуметь, чтобы отнять жизнь у другого человека.
– Однако с Алистером Кэмпбеллом у тебя вышла промашка. Он сумел сбежать от тебя.
Уильям Роско одарил ее дьявольской ухмылкой.
– Ты так думаешь?
На лице Морин отразилась растерянность, и он снова довольно ухмыльнулся.
– Молодец. Ты все правильно поняла. Так и было задумано. Я дал ему возможность сбежать, мне было нужно, чтобы он навел полицию на Джулиуса Вонга. Я пощадил этого беднягу, потому что он был меньше всех виноват. В тот день он умолял своих дружков уйти и оставить нас в покое.
Джордан тем временем уже добрался до противоположного края помоста и, пригнувшись, скрылся под стойкой. Морин поняла, что, пользуясь этим прикрытием, он хочет подойти к Роско сбоку и захватить его врасплох.
А Роско, ничего не подозревая, продолжал рассказывать о своих подвигах.