После урока, когда мы вышли из кабинета, подруга поинтересовалась:
- Какие планы на вечер? Может, погуляем?
- Не получится, - с сожалением пожала я плечами. – Мы с Артемом сегодня идем в Дом искусств, на выставку.
- Ух ты, здорово, - сказала Катя, но без особого интереса в голосе.
Впрочем, сейчас меня это не слишком-то беспокоило. Предвкушение интересного времяпровождения занимало все мои мысли. Я уже думала, что надеть и какую прическу сделать, чтобы выглядеть там уместно и вместе с тем не мучиться в неудобном платье или натирающих и без того не проходящие мозоли туфлях. В итоге я остановила свой выбор на модных серых бриджах и светло-розовой тунике. Сверху я накинула кофту, решив, что после оставлю её в машине.
Когда я вышла, Артем ожидал меня у подъезда, нетерпеливо прохаживаясь вокруг своей машины. Недавно ему исполнилось восемнадцать, и весьма состоятельные родители тут же вручи сыну заветный подарок – ключи от собственного автомобиля.
Для меня его жизнь была похожа на сказку: престижный вуз, дорогая машина, огромная квартира, больше похожая на музей, нежели на жилое помещение. Я оказалась там лишь однажды и сразу же поняла, что больше бывать мне здесь не придется. Во-первых, из-за суровых, оценивающих взглядов его мамаши, которая явно давала понять, что мне здесь не рады. Во-вторых, находиться там было некомфортно, как будто не квартира для тебя создана, а ты для квартиры - в качестве дополнительного атрибута.
Илона Викторовна сухо кивнула мне при встрече и даже не спросила моего имени. Зато окинула с ног до головы цепким взглядом, и по выражению её лица я тотчас прочитала вердикт: «не подходит». Она бросила пару фраз сыну и скрылась в одной из комнат. Больше я её не увидела.
Она произвела на меня впечатление Снежной Королевы – с таким же ледяным спокойствием на лице и холодной равнодушной улыбкой, с безупречным макияжем и прической «на выход», в дорогом домашнем костюме пурпурного цвета... Я помню своё удивление, потому что мне не дано понять, зачем нужно выглядеть на все сто тридцать процентов и дома. Я бы не выдержала. И ни за что бы не променяла любимую хлопчатобумажную футболку и удобные спортивные штаны на этот «прикид».
Сама я в тот день была одета куда скромнее хозяйки – в обычный свитер и джинсы с порезами. Впрочем, сомневаюсь, что моя неудовлетворительная оценка в глазах Илоны Викторовны целиком и полностью зависела от моего внешнего вида.
Артем отправил меня в свою спальню, указав, в каком направлении следует двигаться в лабиринте бесчисленных комнат, а сам пошел на кухню, чтобы разогреть пиццу.
Проходя мимо одной из полуоткрытых дверей, я услышала голос его матери, непринужденно беседующей с кем-то по телефону.
- Да, дома. Привел какую-то… - донесся до меня её пренебрежительный голос. – А как я могу реагировать? Молодой ещё, вот и мается дурью… Ну да, я тоже надеюсь, что со временем это пройдет.
Я поспешно зашла в Тёмину комнату и закрыла дверь, чтобы не слышать унизительных слов в свой адрес.
«Молодой ещё» - только это и оправдывает выбор сына в глазах матери.
Вздохнув, я попыталась прогнать грустные мысли и принялась осматривать комнату. Мы с Тёмой встречались чуть больше месяца, и мне хотелось бы знать о нем больше, чем сейчас. А ведь именно комната может рассказать о характере своего хозяина.
Здесь было не так много места. В одном углу примостился диван, в другом – большой шифоньер, компьютер последней модели, активно рекламируемой в России и за рубежом. А еще недалеко от двери примостилась электрогитара. Надо же, Артем никогда не упоминал о том, что умеет играть…
В тот вечер я так и не смогла забыть удара, нанесенного по моему самолюбию, поэтому непринужденно поболтать и посмотреть фильм на огромной плазме, как планировалось изначально, не получилось. Доев свой кусок пиццы, я извинилась, соврав, что неважно себя чувствую, и отправилась восвояси, отказавшись от предложения Артема отвести меня на машине.