Людмила Константиновна бесновалась.
— Простейший пример уровня девятого класса! На ЕГЭ будет в три раза сложнее. Такое ощущение, что я вас ничему не научила. Пустой лист! Пи на два не может разделить, позор.
Нелли оглянулась, внимательно присмотрелась к исписанной доске. Почерк, конечно, не каллиграфический, но это и не урок русского языка, главное, всё понятно и правильно. Хотя теперь она уже в этом сомневалась. Класс притих, спорить никто не осмелился. Учительнице математики оказалось по силам перевернуть законы геометрии. Людмила Константиновна поняла свою ошибку ещё несколько минут назад, но не могла и не хотела её признать. Злилась ещё больше оттого, что не права, и это могут заметить другие ученики, вот и прикрывала свою оплошность буйным нападением на Нельку. Кузнецова всегда её раздражала вызывающим видом и откровенной скукой на лице, не прикрытой ради уважения к её возрасту и статусу.
Нелли пожала плечами. Сцена унижения затянулась, пора было уже завершать линчевание нерадивой ученицы. Класс тоже устал, некоторые втихаря потянулись к телефонам. Сергей в открытую рубился в морской бой с соседом по парте. Его пример подтверждал правило, что учителя у себя под носом не видят учеников. Бермудский треугольник какой-то. Взгляд математички мгновенно выхватывал любого, кто подозрительно шевелился или слишком широко улыбался, но Сергей и его друг превратились в невидимок.
По коридору проходил учитель биологии, заглянул в открытые настежь двери.
— Добрый день.
Одиннадцатый «В» зашумел, вставая в качестве приветствия.
Геннадий Александрович махнул рукой.
— Сидите, сидите. Не отвлекайтесь. Что у вас тут за шум? В соседних кабинетах слышно.
Людмила Константиновна страдальчески вздохнула.
— Полюбуйтесь. Одна из лучших учениц класса. Твёрдая хорошистка, а по алгебре иногда и на отлично успевала. Не могу теперь понять: за что я ей оценки ставила? Пустая голова. Что тогда ждать от двоечников на ЕГЭ, если Кузнецова у доски дуб дубом? А ещё это… — она взмахнула рукой и обратилась уже к Нелли. — Что за вид! Ты же девушка, а выглядишь, как, я извиняюсь, пропойная алкоголичка. Страшно представить, где ты была накануне.
— А вы не представляйте, поберегите своё воображение, — огрызнулась Нелли. Ей надоело играть роль канализации, куда математичка сливает плохое настроение и озлобленность на весь мир. Отчитала её перед классом как последнюю идиотку, а теперь ещё и в глазах любимого учителя выставила тупицей.
— Вот оно, нынешнее поколение. Никакого уважения к старшим. Садись, два, — закончила Людмила Константиновна.
— Нелли, после уроков зайди ко мне в кабинет, — Геннадий Александрович выглядел огорчённым. — Вы всё-таки двери прикройте, а то урок математики распространяется на весь этаж.
— Душно. Так хоть чуть-чуть сквозняк гуляет.
Но двери всё-таки закрыла.
Едва прозвенел звонок, Нелли одним движением сгребла всё с парты в рюкзак и потянула Виталину за руку.
— Быстрее, не успеем.
Вита нарочно медленно выровняла учебники и уложила в сумку.
— Не надоело тебе следить за ним?
— Об этом поговорим уже на месте. Некогда.
Они поднялись по лестнице и завернули в рекреацию перед классом ОБЖ.
Нелли отодвинула в сторону горшок с цветком и уселась на подоконник, Витку установила перед собой, старательно занавесилась распущенными волосами, чтоб подбитый красный глаз не был виден со стороны.
Как раз закончился урок у параллельного одиннадцатого «А». Нелли знала, что учитель ОБЖ задерживает после звонка, была у него такая привычка, поэтому чтобы увидеть Нодара, нужно было лететь сюда со всех ног. Дверь открылась, в коридор хлынули ученики. Нелли затаилась, невольно задержала дыхание. Вот он! Нодар вышел в числе последних, увлечённый разговором с лучшим другом Яриком. Они, кажется, о чём-то спорили, оба разгорячились, никого вокруг не видели.
Нелли знала каждую чёрточку во внешности Нодара. Могла нарисовать его не глядя, в полной темноте. Она и не задумывалась, красив он или нет. Это же её Нодар! А Ялицкие называли его коротышкой, за что ни единожды от Нельки получали пальцем между рёбер. Ей нравилось в нём всё. Невысокий, даже коренастый, с выразительными чёрными глазами и рано сформированной мужественностью. В каждом движении, во взгляде и в рассудительной речи чувствовались уверенность и основательность. Виталина называла его мужичок-с-ноготок, и посмеивалась над его педантичностью и привычкой застёгивать рубашку на все пуговицы. Как и Нелька он оказался самым старшим в своём классе, но по другой причине. Целый год он пропустил, провалявшись в больнице с переломом обеих ног, а потом долго восстанавливался и передвигался на костылях. К великому огорчению Нельки, в сентябре он попал к «ашкам», а не в её класс. Удивительно, но его никто не дразнил и не обзывал второгодником, с уважением к Нодару относились даже учителя.