— Да, — ответил я, в надежде, что это будет желанный собеседник. Тот, с кем я давно мечтаю поговорить.
— Ваня? — послышался робкий женский голос. — Это ты?
Я почувствовал, как на лбу выступили капли пота.
— Да… это я, — я говорил тихо, почти шепотом и настолько аккуратно, словно боялся спугнуть.
— Твой адвокат дал мне твой номер.
— Я…я понял.
— Ты узнал меня?
Я помедлил. Этот голос был определенно знакомым, но я так давно никого не слышал, что мог спутать любое лепетание.
— Нет, — признался я, ложась на шконку, подперев рукой голову.
— Очень жаль, что ты так быстро забыл меня, — притворно обиделась девушка.
Признаюсь, этот ящик «Пандоры» действовал мне на нервы. Я весь сжался. А ещё эти долбанные помехи, которые искажали звучание, порядком раздражали.
— Я никого не забывал. Все дело в плохой связи…
Мои глаза бегали по потолку. Даже не знаю, чего именно я боялся.
— Это Вика. Надеюсь, тебе не нужно объяснять, какая?
Ну, конечно.
Все мое напряжение моментом сняло. Казалось, меня окатили ледяным душем. Я корил себя за то, что понадеялся на невозможное. Дурак. Просто кретин.
— Привет, — тяжело выдохнул я.
— Ты мне не рад? — прощебетала Вика, прочитав мою реакцию.
— Почему? Рад. Очень рад. Уже танцую с сокамерниками «ча-ча-ча» и накрываю стол.
Вика громко усмехнулась.
— Шутишь, значит? Это хорошо. Не хочу, чтобы ты становился занудой.
— Скажу тебе по секрету, ты вообще не должна ничего от меня хотеть. Я тут надолго.
— Мне плевать. Я готова ждать сколько нужно.
Теперь рассмеялся я.
— Дело в том, что мне не плевать. Через шесть лет от твоего товарного вида ни черта не останется. А я, как бы эстет.
— Ох, не пытайся нагрубить мне. Я не отстану от тебя, Беляев. Мы с тобой не чужие друг другу люди и так сложилось, что у меня к тебе чувства…
Я расхохотался в голос, задрав голову к потолку.
— О каких чувствах ты говоришь, Гусева? Ты самая хладнокровная змея, которую я только знал.
— Что ж, представим, что это был комплимент.
— Это был комплимент. Ты — бессердечная.
— Как и ты, Вань. Мы оба уродливы внутри, зато прекрасны снаружи.
Я вскинул бровями.
— Возможно, ты права.
— Ты скучал по мне? — её голос стал приторным, как сладкая вата. — Только скажи правду.
— Ты не хочешь слышать этой правды, Вика.
— Я знаю, что скучал, — настаивала она, и ее мнимая самоуверенность быстро наскучила.
— Извини, но нет, — признался я, максимально серьезным тоном.
— Что значит, нет?
— Это как «да», но только «нет».
Она замолчала. Но я чувствовал запах яда, который она испускала.
— Знаешь, я недавно твою подружку встретила. Шалава решила, что может так просто взять и вернуться к нам в деревню. Представляешь?
В этот момент, мое горло стянула ржавая цепь. Не трудно было догадаться, о ком идёт речь.
— Но, я дала ей понять, что мы ей не рады.
Я прочистил горло от стекла, которым оно забилось.
— Что ты ей сделала? — резко спросил я. Слишком резко.
— Ничего. Попросила свалить. Если бы не Денис, то я…
— Не трогай её, ясно? — перебил я. Мое дыхание участилось.
— Почему ты её защищаешь?
Мой голос звучал угрожающе.
— Вика, если с её головы хоть волосок упадёт, хоть ветерок рядом дунет, я найду тебя, слышишь? Я не шучу.
Уверен, она уже успела разочароваться в этом разговоре.
— Ваня, Ваня… а ты оказывается не так умён, как хотелось. Эта дрянь посадила тебя за решётку, а ты ей в телохранители заделался? Где твои мозги?
— Не тебе мне говорить об интеллекте, Вика.
— Ох, нет, Беляев, — токсичным ядом изливалась она, — дурак тут только один. И это ты. Ты всерьез решил, что эта дрянь простит тебя? Смешно. Скажу тебе больше, она счастлива и ее совершенно не заботит твое существование.
— Ты все сказала? — прорычал я.
— Нет, не все, — ехидно пропела она. — Как думаешь, с кем наша недотрога развлекается? Я тебе отвечу, Ваня. Твой дружок Рэй и твоя любимица прекрасно спелись. Они избавились от тебя и теперь, отлично проводят свое время. Я видела их вместе. Видела, как твой лучший друг смотрит на нее. Поверь, он очень рад, что тебя нет рядом. Они смеются над тобой, пока ты страдаешь.
Я вцепился в простынь и буквально услышал треск исхудалой ткани.
— И у кого проблемы с интеллектом? Только у тебя. Ты остался в дураках. У тебя не хватает мозгов, чтобы понять, что ты никому не нужен.