— Зря, — усмехнулся он. — Эта способность помогла бы тебе в жизни. В наше время, человек должен уметь врать.
— Как ты? — выпалила я, внимательно на него посмотрев.
Он слегка склонил голову на бок и весело оскалился.
— Я лишь дилетант, Вася. А ты веришь в то, во что хочешь верить.
Я проглотила подступившую к горлу желчь. Сразу вспомнилось его лживое откровение, которая я приняла за исповедь.
Ваня держится рукой о дверной косяк, стараясь сохранить равновесие.
— Можно войти? — запинаясь, спрашивает он, но не дожидается ответа и проходит в дом. Закрывает за собой дверь, садиться на корточки и запускает пальцы в волосы. Он пьян. Сильно.
Мое сердце больно бьется о грудную клетку.
— Мне стоит паниковать?
Ваня смеется, а потом поднимает на меня глаза.
— Ненавидишь меня, да?
Я скрещиваю руки на груди, чтобы унять дрожь в коленках.
— Только один из нас испытывает ненависть к другому, и это не я.
— Я не хотел этого, Васька. Просто голову отбили, понимаешь? Били…били…пока мозги не превратились в кашу.
— Что ты хочешь, Ваня? Пришел пожаловаться?
Он резко поднимается на ноги. Шатается.
— Я хочу, чтобы ты все знала. Выслушай меня, пожалуйста.
Меня разрывает любопытство, но в тоже время, я понимаю, что он этого не заслуживает.
— Внимательно слушаю, — сдаюсь я и приглашаю его на кухню.
Пока он рассказывает свою историю, я не нахожу себе места и несколько раз включаю уже вскипятившийся чайник.
— …думал, что это ты во всем виновата, — заканчивает он и его взгляд сковывает меня цепями.
— Мы были глупыми детьми, Ваня. Но сейчас, мы повзрослели. Ты повзрослел. Ну почему ты не научился трезво оценивать ситуацию?
— Трезво? — усмехнулся он. — Я бухаю каждый день…
Меня бесит его оправдание.
— Беру свои слова обратно, — я не скрываю своего отвращения. — Ты — безмозглое дитя, которое обожает пакостничать, а признает свои ошибки только тогда, когда это ему выгодно.
— Согласен, — он резко подрывается и походит ко мне, отчего ноги подкашиваются. — Но я устал тебя ненавидеть. Мой мозг, не смог переубедить сердце. Оно всегда оставалось с тобой.
От его слов стало жарко. Я верю ему, ведь сама ощущаю подобное. Головой я понимаю, что он — чудовище, а сердце отказывается в это верить.
— Прости меня, Вася… Я… Блин… прости, пожалуйста, — в союзе с алкоголем, его слова едва сливались в единое предложение. — Я хочу быть хорошим…
На меня смотрят искренние глаза. Мой Ваня, он вернулся.
— Как ты это делаешь? — говорю я почти шепотом.
— Что именно?
— Я не могу злиться на тебя. Ты всегда для меня хороший…
Я помню, как поверила ему. Помню, как правдоподобно он отыгрывал свою роль. И, конечно же, я помню, как обожглась, из-за своей наивности. Ваня был прав. Я верила в то, во что хотела верить, но больше этого не произойдет.
— И кто следующий в твоем списке? — спросила я, когда заметила, что Ваня отвлекся. Он внимательно оглядывал меня — жуткое чувство. — Кто она? Продавщица, которая не продала пиво? Или может, учительница, которая влепила тебе двойку? Ох, нет, я знаю. Это Вика?
Улыбка мелькнула на его лице и мгновенно исчезла.
— Тюремная кастелянша, — его тон был серьезен. — Знаешь, эта такая женщина, которая выдает белье и матрасы, а еще не пренебрегает молодыми мальчиками. Безобразная извращенка решила, что я тот, кто скрасит ее трудовые будни, но я брезговал и по-своему отказал. Да, я был груб, даже слишком, но и сразу же за это поплатился. Я спал на железе, потому что мне вручили обосанный матрас и носил робу недавно вскрывших вены подростков, потому что так захотела она. И даже это было терпимо, но в какой-то день, обиженная шлюха сказала, что я обворовал ее. Надзиратели долго топили меня в отходной воде, стараясь узнать, куда я дел таблетки, которых не брал. В глаза не видел. Но, я хорошо запомнил название этой отравы… «Признавайся ублюдок или подвесим тебя на воротах» — вроде бы, они так назывались.
Я погрузилась в молчание. Ваня уткнулся пол, будто смотрел фильм с собственным участием.
— Мне всегда было интересно — что за коварные существа эти женщины? Своей жестокостью и хладнокровием, они могут дать фору любому мужику…
Я перевела дыхание и прервала Ваню.
— Но ведь не все женщины такие, и ты это прекрасно знаешь.
Ваня как-то восторженно посмотрел на меня.
— Ты права, и только позже я ее узнал, — меня снова окутало напряжение, потому что речь зашла обо мне. — Ты всегда отличалась от них, Вася.
— И тем взбесила тебя больше остальных?