— Брезгуешь моей тачкой? Это вообще невежливо — отказывать.
Он пристроился рядом и теперь не отстает ни на шаг.
— Позови другую, — не глядя бросаю в сторону и прибавляю скорость. — Ты только предложи.
— Тебя хочу! — Резко дергает за руку, заставляя остановиться.
— Ты чего? Глеб?
— Я вчера заходил на кафедру после пар, тебя не было.
— И что? Я отпросилась. Имею право.
Попыталась было обойти мажора, но он тут же преградил путь.
— Куда отпросилась-то?
— Глеб, я опаздываю, а ты уже опоздал!
— И что? Где ты была вчера?
По глазам вижу: не отстанет. Прицепился как банный лист. И раньше не особо весело было с ним, а сейчас…
— На презентацию книги ходила, а теперь пройти дай!
— Ты бы поласковее со мной, а, Мариш? — Он угрожающе оскалился. — И в тачки чужие не садилась бы, а то знаешь…
— Ты что, был там? — вырвался вопрос, и я тут же поняла, что лишнее сболтнула.
— Значит, правда ты была. Зря, Марин. Очень зря.
Он неожиданно отступил в сторону и быстрым шагом пошел обратно к своей машине. А я чуть ли не бегом припустила к училищу.
Совсем головой тронулся?! Отелло нарисованный! Мысленно послала урода писать пейзажи Заполярья. Да какое ему дело?! И кто мог ему обо мне рассказать? Точно же знакомых не было… Одни непонятки с этой презентацией! Вечером покопаюсь в еженедельнике По. Может, найду чего интересного.
Опоздала на десять минут и, конечно же, нарвалась на завкафедры. Ну и получила по полной: как Золушка, головы не поднимая, обновляла учебные планы и разбирала отчеты преподавателей до часа дня.
Голованов сегодня на глаза не попадался больше, хотя я подспудно ждала, что он заявится на кафедру. Совсем оборзел! Думает, раз папа директор, то крыша может безнаказанно уехать?!
Еще одна хорошая новость — отец По объявился. Нет, до того, чтобы мне позвонить, конечно же, не снизошел, зато прислал сообщение: «Решу проблему за пару дней. Держи в курсе». Хоть что-то!
В принципе, у меня скоро зарплата в агентстве, но нужно платить за квартиру… В голове столько мыслей… Спокойно, Пешкова! Со всем разберешься, главное — поменьше заморачивайся и думай про разных уродов. И про красивых взрослых мужчин с загадочным взглядом тем более не думай. Но какой букет, а?! Какой букет!
К По прибежала в больницу ровно к двум, запретив себе даже подпускать плохие мысли. Все с ней будет хорошо. Пусть на это и уйдет время. Ее отец точно не бросит По.
— Марина! — окликает меня в коридоре худощавый доктор. Тот самый, который лечит сестру. Я вчера в таком ступоре была, что даже не запомнила, как его зовут.
— Здравствуйте, я к сестре. Можно же?
— Да, конечно, пойдемте, я вас провожу.
И ведет меня совсем в другую сторону от того коридора, где я вчера была.
— Ее перевели в другую палату? Что-то случилось?
Врач резко останавливается, и я, шедшая чуть сзади, чуть ли не падаю ему на грудь.
— А вы не знали? Вчера сразу после того, как вы ушли, с нами связались ваши родственники и оплатили лечение Полины Владимировны в платном стационаре. Я думаю, ей пойдет это на пользу. Странно, что вы не в курсе.
Я ошалело киваю. Глаз застревает на бедже на больничном халате: «Львов Ю. Ю., хирург, к. м. н.».
Палата одноместная, здесь все другое — от белья на кровати По до запаха в воздухе. Только сестра точно так же беспомощно лежит, как и вчера.
— Точно ничего не нужно? — тихо спрашиваю и подхожу ближе к кровати и сажусь на стул. Безмятежная какая, спокойная…
— Абсолютно ничего. Она приходила в себя утром ненадолго, сейчас спит, не стоит ее будить.
— Конечно.
Осторожно прикоснулась к ее руке. Еле теплая. И снова хочется зареветь. И почему все люди, которых я люблю, умирают? Сначала мама, потом папа в прошлом году, теперь По.
— Марина? Еще десять минут, и достаточно. Приходите завтра. — Врач, оказывается, никуда не ушел. — У меня перерыв скоро, не хотите со мной чая попить? Обсудим состояние вашей сестры.
— Спасибо. — Я встаю со стула и подхожу к Ю. Ю. — Может, завтра? Я пораньше постараюсь прийти, а сегодня не могу — нужно на работу.
Он понимающе кивает. Приятный парень. Знаю, что намного меня старше, но выглядит как будто ему едва за двадцать.
По дороге в агентство перебираю в голове всех наших родственников — общих и необщих. Никто из них не мог помочь с деньгами, кроме Владимира Ивановича, папы По. Ну разве что дядя, у которого сестра жила во время своей учебы в университете. Правда, я слышала, его в тюрьму посадили, но это другая история.