Целый день он мысленно репетировал свой разговор с Алиной, решая, куда ее пригласить, чтобы не заходить в квартиру, которая когда-то была его домом, не видеть снова Лориных тоскливых глаз...
Когда вечером Лора сказала ему, что Алина ушла куда-то гулять и ее еще нет, Вадим почувствовал облегчение оттого, что этот, такой тяжелый для него, разговор откладывается на неопределенное время. Он долго не мог уснуть, хотя с утра ему предстоял осмотр очень тяжелых больных. И тут позвонила Лора. Этот звонок в час ночи буквально выбил его из колеи: Алина не пришла домой. По голосу бывшей жены Вадим понял, что она близка к истерике, и ему вдруг мучительно захотелось оказаться рядом, прижать ее к себе, защитить от жизненных невзгод, как он это делал всегда, снова почувствовать себя мужчиной... Тревога за дочь пришла не сразу, он успокаивал себя тем, что в таком возрасте у девушки может быть много друзей, у которых она могла остаться ночевать, не успев на последний автобус. «А телефон? Позвонить-то матери она могла?» — ядовито спросил его внутренний голос. Вадим поднялся с кровати, на которой уже два часа безрезультатно пытался уснуть, пошел на кухню и сделал себе двойной кофе.
Через полчаса, не дождавшись звонка, Вадим набрал номер сам.
— Это снова я, — сказал он и понял, что голос его дрожит. — Алина вернулась?
Лора ответила не сразу:
— Она спит. Прости за причиненные хлопоты.
Он по голосу понял, что что-то не так:
— С ней все в порядке?
Лора помедлила:
— Нет, с ней не все в порядке.
— Что с ней?!
— Ее избили и изнасиловали.
Вадиму показалось, что стены вокруг него пришли в движение. Он тяжело задышал и схватился рукой за телефонный столик. Через несколько секунд дышать стало легче.
— Я сегодня с утра заеду к вам, — решительно сказал он, моментально прокручивая в голове график сегодняшнего рабочего дня.
— Ей сделали укол, и она будет спать до вечера.
— Тогда я заеду сегодня вечером.
День тянулся до безобразия медленно, Вадим срывался и кричал на медперсонал, что вообще позволял себе крайне редко. Выйдя из клиники, он отпустил свою машину и поймал такси: ему не хотелось отчитываться перед Ириной.
Знакомый до боли двор встретил его шумом старых деревьев и удивленными взглядами старушек на лавочке, которые при его появлении дружно замолчали.
Лора Александровна с синими кругами вокруг глаз открыла дверь.
— Здравствуй, — сказал Вадим Сергеевич. — Алина проснулась?
— Тебе не нужно было приезжать, — шепотом произнесла Лора Александровна.
— Я хочу видеть собственную дочь! — Вадим Сергеевич отодвинул бывшую жену в сторону и шагнул в комнату Алины.
Алина, закутанная с ног до головы в одеяло, казалось, спала. Вадим Сергеевич увидел разметавшиеся по подушке золотистые волосы, распухшее лицо в кровоподтеках и синяках. Сердце его сжалось.
— Мама? — еле слышно произнесла Алина и открыла заплывшие глаза.
Вадим Сергеевич сделал было шаг к кровати, но Алина неожиданно сжалась, словно от удара, по щекам ее тут же потекли слезы:
— Убирайся! Убирайся отсюда!!!
— Аленька, я...
— Я не хочу тебя видеть!!! — забилась в истерике Алина. — Мама!!! Зачем ты впустила его?!! Убирайся!!! Я не звала тебя!!! Я не хочу тебя видеть!!!
Лора Александровна влетела в комнату, и Вадим Сергеевич, даже не успев ничего сообразить, оказался на лестничной площадке перед закрытой дверью...
...— Вадик. — В кабинет снова заглянула Ирина, выдернув его из воспоминаний. — Может быть, кофе принести?
— Я же сказал, потом! — раздраженно повысил голос Вадим Сергеевич.
Ирина Михайловна вздрогнула, но, вместо того чтобы выйти, вошла в комнату: Вадим никогда раньше не повышал на нее голос.
— Вадим, что случилось?
Вадим Сергеевич взял себя в руки.
— Извини, Ира, я просто устал, — как можно спокойнее сказал он.
— Это действительно так?
— Да, сегодня был тяжелый день. Я немного еще отдохну, хорошо?
— Я разогрею ужин. Ты весь день ничего не ел.
— Хорошо, — кивнул Вадим Сергеевич, всей душой желая, чтобы она убралась.
Дверь за Ириной Михайловной закрылась.
Вадим Сергеевич снова уставился в одну точку. Но видел он с тех самых пор, как вышел из своей бывшей квартиры, только одно: безумный, ненавидящий взгляд Алины.