— Когда работать начнем?
— Через неделю расписание вывесят, тогда и известно будет.
— С летнего времени на рабочее переход почему-то сложнее, — притворно вздохнула Тамара. — На кафедре рисунка есть кто?
— Михаил Иванович. Через пару часов все соберутся.
— Игоря еще не было?
— Нет, — покачала головой Лана. — Зато супруга его уже два раза звонила.
Тамара поморщилась:
— Пошли покурим.
— Пошли. — Лана поднялась из-за стола, и Алина поразилась еще больше. Очень маленького роста, хрупкая и изящная, Лана была похожа на точеную фарфоровую статуэтку, которую зачем-то одели в современную одежду.
— А где вы тут курите? — спросила Алина.
— Здесь. — Тамара указала на дверь, ведущую в соседнюю комнату. — О, замок врезали! Давно?
— Неделю назад. А то всю драпировку растащили за лето. Вчера получили новую ткань, теперь все на учете и по номерам.
Лана открыла дверь.
Комната такого же размера, как и предыдущая, поражала обилием находящихся в ней разнообразных предметов. На огромных полках от пола до самого потолка стояли вазы разной формы и величины, фужеры, кружки с отбитыми ручками, самовары, допотопные утюги, засохшие букеты, муляжи фруктов и овощей, сломанные часы и множество другой всячины. В углу около окна на перекладине висели ткани различных расцветок и длины, на краю каждой красовался выведенный жирно порядковый номер. Напротив — раковина и огромное зеркало, перед которым стоял поднос с вымытыми чайными чашками, маленькими ложками и парой блюдец. Вдоль стены на плечиках висели экзотические наряды — от средневекового платья до русского сарафана.
— Вот это наше хозяйство! Тут мы переодеваемся, курим и отдыхаем,— обвела рукой Тамара. — А кто это такую титаническую работу проделал? — Она указала на номера.
— Как ты думаешь, чем я тут весь август занималась? — вопросом на вопрос ответила Лана.
— Браво! — рассмеялась Тамара. — Ну хоть не скучно было сидеть.
— Все равно от тоски помирала. Начальство еще уперлось: раньше пяти с работы ни шагу. А чего тут сидеть-то? Никто не учится, делать нечего, все кабинеты пустые. Мы тут с Наташкой чуть с ума от безделья не сошли.
— Девушки-красавицы, есть тут кто живой?! — раздался радостный мужской голос из соседнего помещения, и в костюмерную ворвался высокий симпатичный мужчина лет пятидесяти, с вьющимися седыми волосами и приветливой улыбкой на лице.
— Опять травитесь? — поморщился он.
— Не опять, а снова, — улыбнулась Тамара. — Здравствуйте, Иван Петрович.
— Привет, привет, царица Тамара! По работе соскучилась?
— Куда же я без вас?! Да и вы без меня, пожалуй...
— Верно, верно, — закивал Иван Петрович и окинул Алину быстрым профессиональным взглядом. — А это что за наяда?
— Натурщицу новую вам привела. Это — Алина.
— Алина — это хорошо... — задумчиво протянул Иван Петрович и резко повернулся к Лане. — Обнаженку позирует?
— Да, — кивнула та.
— Первая постановка, четвертый курс. Обе моих группы. В расписании уточнишь когда.
— Хорошо, — кивнула Лана. — Я запишу.
— Запиши, запиши, а то забудешь. Да, мне протокол последнего собрания нужен.
— Сейчас. — Лана аккуратно погасила сигарету и вышла вслед за Иваном Петровичем.
— Это кто? — спросила Алина.
— Декан наш. Ты ему, похоже, понравилась.
— Я не поняла, что он про группы говорил? Про постановку какую-то?
— У него две группы на четвертом курсе. Он их ведет как преподаватель живописи, — пояснила Тамара. — Ему нужна обнаженная модель, одна на обе эти группы. Постановка ставится часов на шестнадцать-двадцать.
— Двадцать часов позировать? — ужаснулась Алина.
— Да нет же, — рассмеялась Тамара. — Позировать ты будешь по четыре часа. Два раза в неделю. Четыре часа в одной группе, четыре в другой. Полчаса позируешь, десять-пятнадцать минут отдыхаешь. Советую где-нибудь рядом класть часы, потому что интуитивно определить время очень сложно. Когда стоишь, оно вообще ползет как черепаха. Тебе кажется, что прошло уже минут сорок, если не час, а на самом деле еще и десяти не натикало... Четвертый курс обычно начинает со стоячей модели. Так что готовься! Когда будешь нужна — Ланка тебе позвонит и вызовет. А если хочешь больше денег заработать — сама звони почаще. Главное, чтобы у тебя по времени группы не совпадали. Когда расписание на стену вывесят, перепиши, не помешает.
— А... — Алина замялась, — позировать обнаженку... это вообще без всего?
— На живописи без всего. А на рисунке можешь в трусиках остаться. Только не цветных. Лучше телесного цвета, можно белые или черные... Хотя Виктор Ильич, например, с тебя их снимет. Не любит он лишних деталей.