– Прекрати, мне пора… – теряется и краснеет она, ловко подхватила все шесть бокалов и исчезла в табачном дыме.
Неужели, так и уйдет? Если я ее не догоню, что-то в моей жизни точно не случится, загадал я. Вдруг чья-то рука крепко стиснула мне плечо. Не торопясь, оборачиваюсь. Передо мной стоит парень, примерно, моего возраста, немного выше ростом и пошире в плечах. У него расплывчатые бабьи черты лица, вылинявшие волосы, бесцветные брови. От остальной пьяни он отличается какой-то неуловимой инакостью. Чем же? Несомненно, это глаза. Они у него водянистые, и взгляд какой-то странный, снулый.
– Ты к Ли завязывай клинья подбивать, и вообще, дерни отсюда, срочно, – сквозь зубы цедит он, поглядывая на меня сквозь свои белесоватые ресницы.
Его презрительный тон мне не нравится больше, чем содержание его предложения. Такого, если не поставишь на место, сядет на голову.
– Ты, мне это рекомендуешь? – с расстановкой спросил я и глянул с легкой насмешкой, в упор. А в его глаза не просто смотреть. Они по края налиты холодной пустотой.
– Рекомендую! – рявкнул мне в лицо он. Его и без того прозрачные, рыбьи глаза стали почти белыми с черными дырами зрачков.
– Понятно. Ты видно здесь самый главный блатной? – вежливо поинтересовался я.
– Есть немного, – не без самодовольства согласился он.
– Вижу, какой ты блатной, спички сирныками называешь… – раздельно произнес я, упирая на каждое слово, чтобы позабористей его продрать.
Жлобы лопаются от злости, когда им напоминают об их деревенском происхождении. Его белые глаза вылезли из орбит, он рванулся ко мне, но резкий окрик буфетчицы, как по волшебству, остановил его.
– А ну кончай этот базар! Только попробуй еще раз тут что-то отмочить! Я тебе, гад проклятый, потрох вырву. От паскудна истота, а ну гэть звидсы!
С какой же лютой ненавистью он пожирал меня глазами, а его лицо!.. С ним творилось что-то неимоверное: его лицо кривилось и судорожно подергивалось нервным тиком, словно под кожей ползали черви.
– Н-у-у, погодь… – конвульсивно вздохнув, угрожающе протянул он и скрылся в толпе выпивающих.
– Шли бы вы своей дорогой, молодой человек, а то будет у вас куча неприятностей, – участливо советует мне буфетчица.
– Благодарю вас, Софа. Все в порядке, – ее тельняшка напомнила о доме. – Мне у вас нравится, здесь такие люди… Собираются. Отныне, я ваш постоянный клиент. Лучше налейте мне пива. Я слышал, сегодня привезли неразбавленное…
– У меня уже морока в голове от этих дел! – с сердцем сказала Софа, двинув ко мне бокал, и занялась следующим посетителем.
Я взял бокал и стал пить, не отходя от стойки. Пиво действительно оказалось не разведенным. С каждым глотком я ощущал необычность этого напитка. Странно, но это было так. В чем дело? Я и раньше пил пиво из дубовых бочек, но это пиво, судя по всему, было сварено совсем по другому, особому рецепту. Да и все здесь было другим, необычным. У стойки рядом со мной снова появилась эта девчонка. Она попросила у Софы спички и та, многозначительно посмотрев на меня, молча, их ей вручила.
– Тебя здесь кличут Ли? – улыбнулся я. – Красиво звучит. Я знал тебя раньше? Ты случайно не из Китая? Мы не встречались на берегах Янцзы? Там, где сопки покрыл туман...
Девчонка опять покраснела. Стоит, опустив глаза. Щеки пышут жаром. Странно она на меня реагирует. Она здесь явно не впервые и к подобному трепу должна иметь иммунитет. Она что-то собралась ответить, по всей видимости, резкое, вскинув на меня сверкнувшие глаза, но тут рядом со мной опять возник Белоглазый. На нем мешком висит расстегнутое пальто, руки в карманах. Небрежно толкнул меня плечом.
– Ну, что́?! Выйдем, разберемся, кто тут блатной, а кто х... с бугра? – довольно вежливо предлагает он, не обращая внимания на Ли. Судорога, передергивающая его лицо, участилась, а взгляд его блеклых глаз не удалось поймать, он их от меня прятал.
– Если ты так слезно просишь, давай, – соглашаюсь я.
Похоже, быть драке. Только его пальто мне почему-то не нравится, вечер сегодня по-летнему теплый.
– Прости, Ли. Поговорим о Шанхае в другой раз, ‒ я машинально коснулся ее руки, так не хотелось с ней расставаться!
Это было мимолетное прикосновение, но она отдернула руку, как будто ее током ударило. То же самое почувствовал и я, словно по коже разлетелись молнии. Что это было? Не знаю. Тот, кто ловил рыбу, знает, как при клеве подергивается леска, бесподобность этого ощущения сравнима лишь с эякуляцией. Иногда, это напряженно-волнующее трепетание достигает апогея и означает, «да»! А иногда, «нет»… ‒ и вместо, бьющейся на леске рыбы, достаешь пустой крючок. И все же между нами произошло что-то важное, к чему трудно подобрать слова, понятное нам обоим. Такое в жизни случается, и ты просто знаешь, что с ней происходит то же самое.