Словно кто-то хорошо постарался, ластиком убирая всё, что только можно убрать. Гроттер чувствовала это, и подобный факт вызывал у неё едва заметную улыбку, заставляя смеяться над самой собой.
Рыжеволосая склонила голову набок, внимательным, изучающим взглядом осматривая Глеба и скользя кончиками пальцев по его руке.
Она словно пыталась узнать, разобраться в его мыслях, вот только теперь в этом не было никакого смысла, совсем никакого.
Гроттер улыбнулась едва заметно, а после прошептала тихо-тихо, будто бы вынося свой последний приговор:
- Ты зря снял магическую защиту, некромаг… предатель, - она всегда называла его только так. – Вот твоё настоящее имя.
- Я просто больше не могу её держать, - усмехнулся Бейбарсов. – Убивай, если хочешь, вся моя магия ушла на то, что сидит в твоей голове.
- В моей голове ничего нет. Только моё сознание, - рассмеялась Таня, словно наконец-то убеждая себя в том, что поступает правильно. Он – враг, которого следует уничтожить, и она обязательно сделает это, если только поймёт, как именно должна будет поступать. И не стоит заставлять себя останавливаться.
Бейбарсов не заставит её успокоиться или поступить как-то иначе. Он может делать всё, что только пожелает, но это всё равно будет совершенно бессмысленно, что бы только Глеб ни говорил.
- Ты до сих пор считаешь, что ты способна на то, чтобы победить то, что в тебе сидит? – его глаза становились немного чернее, чем это было обычно. – Гроттер, ты уже проиграла.
- Я не Чума. Я выиграла, - упрямо промолвила она, прекрасно понимая, что обманывает саму себя.
Глеб рассмеялся.
Ему почему-то было невероятно весело с того, что она говорила, и парень просто рассмеялся, тихо, едва слышно, но, тем не менее, заставляя её содрогаться от каждого звука его голоса.
- Убей меня.
Она сама не знала, почему поверила Бейбарсову на слово и позволила себе поверить в то, что он действительно сказал это. Гроттер даже не попыталась схватить нож или воспользоваться заклинанием, потому что это обязательно было бы совершенно бесполезным.
Гроттер положила руку куда-то туда, где должно было оказаться его сердце, и попыталась почувствовать, как оно бьётся.
Пьянит.
Таня не понимала, когда именно она воспользовалась собственной магией, чтобы начать переливать в собственное тело потоки волшебства, но это действительно случилось. Гроттер ощущала, как его энергия проходила сквозь её тело и останавливалась где-то там, где это было бы совсем нелишним.
Его магия была очень сильной, слишком могущественной, и Гроттер буквально тонула в ней, чувствуя, что это только маленькая часть.
…Глаза Бейбарсова словно вспыхнули в темноте, будто бы он был котом – Таня только сейчас поймала себя на мысли, что вокруг стало слишком темно, и только маленькая свеча на комоде сейчас отражала собственный огонёк от зеркала, освещая комнату.
Гроттер попыталась увеличить поток волшебства, которое переходило в неё – увы, но убить его так быстро, как это вышло бы с кем-либо другим, оказалось практически невозможным.
Таня не понимала, почему.
Несмотря на то, что сейчас он казался обессиленным, Бейбарсов был просто огромным источником магии.
Ему можно было творить всё, что только в голову придёт, пожалуй, и ничего от этого бы не изменилось ни на одно, даже самое маленькое, мгновение. Она понимала это, осознавала, хотя на самом деле думать о подобном было не слишком-то и приятно, и тонула в том, что называла своим подсознанием.
Гроттер не хотелось умирать.
Она считала, что обязательно победит – и вдруг вокруг запылало сотни свечей. Свечей? Или, может, просто загорелся ковёр – Гроттер не знала, что случилось, ей было попросту наплевать на всё происходящее.
Глаза Бейбарсова опасно вспыхнули чернотой.
Среди слишком ярких языков пламени они были даже слишком чёрными. Казалось, у Бейбарсова не было даже белков – всё заволокло темнотой, которая просто пьянила и заставляла всё больше и больше всматриваться в его глаза.
Таня чувствовала это непонятное, глупое притяжение, которое не давало ей покоя, и понимала, что что-то пошло не так. Её распланированное убийство, которое она собиралась совершить, катилось куда-то с неимоверной скоростью, собираясь разрушить всё, что только она могла решить.
Кровь и боль смешались воедино в ней одной, не оставляя больше ничего, что могло бы послужить нормальным смыслом для происходящего.
Таня хватала ртом воздух, понимая, что не может просто отвести взгляда от Бейбарсова.
- Не думай, что всё это было ради тебя, - вдруг выдохнул Глеб из последних сил. Таня почувствовала, что и сама совершенно не может говорить – их волшебство слилось воедино. Формируя сплошной разрушающий поток, оно переходило из одного тела в другое, собираясь разорвать весь этот мир на маленькие кусочки.
Гроттер ощущала это и осознавала, что долго так не протянет, но и отступить просто так она на самом деле попросту не могла, поэтому продолжала стоять на месте, не думая даже сдвигаться куда-то в сторону.
Может быть, она поступала неправильно, может, это всё было эгоистично и глупо, но, тем не менее…
Наверное, у неё просто не оставалось другого логичного выбора – Таня так пыталась заставить себя спокойно, нормально жить, что это всё походило на идеальное безумие, что накрыло её с головой.
Гроттер запрокинула голову, пытаясь рассмотреть красную линию крови на потолке, которая всегда была для неё до такой степени знакомой и до такой степени чужеродной.
- Во всех нас живут свои бесы, - выдохнул Бейбарсов, и мрак сковал его окончательно. Чернота его глаз привлекала к себе – и Таня понимала, что ни за что не отведёт взгляд, хотя это и грозило ей смертью.
Два обратных потока энергии словно выдернули из неё, и рыжеволосая могла только что-то шептать, пытаясь вернуть волшебство, которое переходило к Бейбарсову. Магия последнего их общего ритуала слилась воедино, а после наконец-то смешалась в сплошной бесконечности.
Змей времени укусил себя самого за хвост.
Весь мир был поглощён в неимоверный поток чего-то страшного, но в тот же момент неимоверно привлекательного, а после просто ничего нормального не осталось – лишь мир растворился в воздухе.
Не было боли, не было крови, только слёзы текли по щекам, а после в одно единственное мгновение мир раскололся на две части, взрываясь светом солнца, которое собиралось восходить…
========== Боль шестидесятая. Провидица и Некромаг ==========
Кровь струилась по пальцам, оставляя неприятные, липкие следы. Ни единого воспоминания в голове, которое было бы связано с чем-то хорошим, не осталось, но зато боли было слишком, слишком много. Трудно осознавать, что всё это случилось именно с ними и именно вот так, но теперь выбор вряд ли когда-то появится, да и вообще, стоит ли ждать чего-то подобного?
Тане неимоверно сильно хотелось открыть глаза и почувствовать, что она жива. Она не могла себе этого позволить, но желание было просто невероятно сильным, и Гроттер попыталась привстать, так и не открывая глаза.
Что-то исчезло.
Рыжеволосой показалось, что впервые за десятки лет она не слышала ни единого голоса, что нашёптывал ей странную инструкцию на ухо. Это было достаточно непривычно, и Таня упрямо мотнула головой, отказываясь верить в что-то подобное. Пустота и тишина не свойственны Провидицам!
Она лежала на мягком ковре – вероятно, упала на него в прошлый раз, когда почему-то решила попытаться вытянуть из Бейбарсова его волшебство, вот только как тогда она умудрилась выжить?
Таня открыла глаза в страхе, что вокруг не будет ничего. Что она умерла. Но, тем не менее, пушистый мягкий ковёр оказался реальностью.
Совсем рядом, в сантиметрах десяти от неё, виднелась кровать – Таня практически уткнулась носом в атласные покрывала.