Камера наехала на следующего участника, стройного мужчину с вытянутым сардоническим лицом. Подзаголовок определил его как Верховного Дьякона Ирамуса из Церкви Мужчины Воителя.
Он фыркнул и помахал рукой, будто отгоняя плохой запах. «Ясно, что вы крайне возбуждены, Преподобная Демирелл. Смертельные результаты извращений, практикуемых на Ноктайле, есть предостережение Всеобщего Присутствия против неэволюционной, антисанитарной и морально деструктивной практики совокупления с женщинами». Дьякону удалось придать последнему слову бросающий в дрожь ужас.
Он продолжил более бесстрастным тоном. «Не будь Ноктайла, нам было бы нужно изобрести его, как предметный урок для тех, на кого простое благоразумие не действует».
Старик с кривой улыбкой наклонился и попал в поле камеры. «Вы делаете публичное признание, Ирамус? Сильфиды — просто теологическое оружие? Если так, почему вы ограничили их Оком? Почему не посеять их по всем океанам пангалактических миров?» Подзаголовок определил старика как Роджера Лэкхосона, представителя Общества за Продолжение Эволюции Человечества. Камера опустилась и показала нижнюю часть тела старика, которая была заменена пучком кожистых щупалец, каждое из которых было одето в трубку оранжевого шёлка.
Старик сел и соединил кончики пальцев, образовав острия. «Подумаем над вот каким парадоксом: Как представитель инопланетных особей по отношению к человеческому мужчине может быть более красивой, более соблазнительной, чем любая человеческая женщина? Мы верим, что этого не могло бы быть, реализуй человечество весь свой потенциал в процессе эволюции. Мы должны продолжать экспериментировать, подгонять двигатель эволюции — как это ясно демонстрируют события на Ноктайле».
Я потянулся к пульту дистанционного управления, чтобы выключить эту болтовню, но тут камера переключилась на следующую персону в группе, некую Неллес Эсиун, было указано, что она логик, связанная с Церковью Мирской Рациональности, зарегистрированной на Дильвермуне. Это была худая женщина с угольно-чёрной кожей и короткими рубиново-красными волосами, подстриженными так, что их гребешки спиралью расходились от её ушей и сливались в гребень на макушке её длинного черепа. Черты её лица были резко высечены, а в ноздре у неё был сверкающий голубой топаз.
Так я услышал, как она начала говорить. «Мы проверили большое количество догадок в отношении так называемых сильфид Опалового Ока. Единственная, которая, на наш взгляд, имеет хоть какой-то смысл, эта: Поскольку само Око является артефактом, постольку это относится и к живым организмам внутри Ока. Но для какой цели эти существа были сконструированы?»
Она сделала паузу, словно собираясь с мыслями, но у меня было впечатление, что пауза была умелым ораторским ходом, что она говорила эти слова так много раз, что может обратить своё внимание всецело на манеру, в которой она их произносит.
Она продолжила более низким и мрачным голосом. «Мы верим, что сильфиды существуют для того, чтобы хранить воспоминания и эмоциональные отголоски мужчин, которых они соблазнили. Мы полагаем, что они были созданы какой-то исчезнувшей или в настоящее время отсутствующей расой, чтобы воззвать именно к такой расе, какой является человеческая: сентиментальной, чувствительной к красоте, чувствительной к тщательно изготовленной иллюзии любви — особи, для которых любовь может превзойти страх смерти.
Несомненно, что популяция сильфид в Оке стабильна; не было найдено никаких молодых экземпляров, никаких доказательств размножения. Те же самые сильфиды выходят из Ока снова и снова, узнают всё больше и больше, возвращаются в Око, сбрасывают человеческие формы и восстанавливаются. И действительно, сегодня сильфиды более красивы, чем в прежние дни, более изощрены в имитации человеческих качеств».
«Мы не видим злого умысла в этом механизме», — сказала она. «Мужья должны умирать, чтобы сильфиды могли снова войти в цикл и в конце концов найти другой источник памяти — но мужья являются добровольцами. Мы чувствуем, что человечеству, в целом, нечего бояться конструкторов Ока. Поэтому, мы верим, что использование Транспирина — это контрпродуктивная практика. Её следует объявить незаконной, граали — разрушить, а так называемых „вдов“ вернуть в Око, чтобы они продолжили предназначенную им функцию».
Она уставилась прямо в камеру. «По сути, обезьянам опасно вмешиваться в механизм, который они не понимают».