Люцифер тем временем закрыл дверь на ключ и подошёл ко мне со спины, окутывая меня в свои тёплые и крепкие объятия.
— Тебе правда нравится?
Я развернулась к нему, и, взяв его лицо в обе ладони, смотря в глаза, ответила:
— Очень.
— Я дарю тебе всё это.
Я удивлённо уставилась на него, на что он снова обольстительно улыбнулся и ближе прижал меня к себе.
— Это место. Этот вечер. И всего себя. Я дарю тебе, Уокер.
Я почувствовала, как моя татуировка начала приятно теплеть, и это тепло распространилось по всему моему телу. Это была Его энергия. Он делился ею со мной, раскрываясь для меня всё больше.
— Ты принимаешь мой подарок, цыплёнок?
**“Michele Morrone — Watch me burn» **
Он медленно поглаживал ладонью мою шею, то спускаясь к ключицам, то снова возвращаясь к скулам и водя большим пальцем по моим опухшим от поцелуя губам.
Я, всё так же смотря ему в глаза, из-за всех эмоций, что бушевали внутри меня, смогла лишь выдавить еле слышное «принимаю».
Это слово было как зелёный свет для него, он тут же с напором прильнул к моим губам. Крепко схватив меня за ягодицы, он резко приподнял меня так, что мне пришлось обхватить его торс ногами. Не разрывая этого сумасшедшего поцелуя, он медленно пошёл в сторону кровати. От предвкушения того, что сейчас произойдёт, внизу живота завязались узелки желания, которые, я была уверена, способен развязать только он.
Он аккуратно уложил меня на кровать, нависая сверху, и смотря безумными от желания глазами.
— Что ты делаешь со мной, цыплёнок?
После этих слов он принялся целовать мою шею, слегка покусывая. Я непроизвольно закатила глаза и запрокинула голову, давая больше места для его ласк.
Трудно одновременно умирать от желания и пытаться хоть как-то его контролировать. Наши тела всячески то прижимались, то отдалялись друг от друга, сгорая и снова возрождаясь, как феникс.
Дрожащими руками я начала расстёгивать пуговицы на его рубашке, на что он улыбнулся и остановил меня, кладя свою ладонь поверх моих рук.
— Какая нетерпеливая.
Я кинула в него умоляющий взгляд, на что он начал лишь еще сильнее улыбаться.
— Просто получай удовольствие, Уокер.
И он тут же накрыл мои губы своими, в то время как его руки, с нажимом начали расстёгивать замок на моём платье. Но, кажется, кто-то явно был против его замыслов, и застёжка заела, не давая возможности снять платье полностью.
Он с рыком оторвался от моих губ, и злобно посмотрел на то место, где покоилась несчастная молния.
— Я подарю тебе десять таких.
— Зачем?
Но он, не удостоив меня ответом, одним движением разорвал моё платье и кинул куда-то в сторону.
— Это наглое платье хотело нам помешать, представляешь?
Он снова игриво улыбнулся и начал гулять глазами по моему практически оголённому телу.
— Ты потрясающая, Уокер.
Люцифер вернулся к моей шее, опускаясь поцелуями ниже к ключицам, а затем, спустив бюстгальтер вниз, прильнул губами к моей груди.
Я тихо застонала и снова откинула голову назад, не в состоянии сдерживать себя. Второй рукой, он ловко снял нижнюю часть белья и принялся поглаживать внутреннюю часть бедра.
Если моё тело порох, то он мой огонь. Пламя, что так просто разжигает меня, рискуя стать причиной взрыва.
Немного отстранившись, он начал нарочито медленно снимать рубашку, сверля меня красными глазами, которые в темноте казались двумя угольками, оставшимися после ночного костра.
Покончив с одеждой, он снова навис надо мной, прильнув губами к моим, и возвращая свою руку на её законное место; между моих ног.
Он начал касаться пальцами моего разгорячённого лона, и я почувствовала, насколько я была мокрой. Он, заметив это, довольно оскалился.
— Такая мокрая, и всё для меня?
После этих слов он, не предупреждая вошёл в меня двумя пальцами, от чего я непроизвольно громко застонала. Он начал двигаться во мне сначала медленно, но с каждой секундой наращивал темп. Я была уже готова кончить, но почувствовав сокращения моих мышц, он резко вышел из меня.
— Не так быстро, цыплёнок.
Он демонстративно поднял руку, что ранее была внутри меня, и, смотря мне прямо в глаза, засунул пальцы в рот, смакуя каждый миллиметр.
— Вкусная.
Это было так пошло и прекрасно одновременно, что я могла бы кончить от одного этого вида. Он сразу прильнул к моим губам, что я смогла почувствовать свой же вкус.
Спустя пару мгновений, я прервала поцелуй и посмотрела на него сквозь опущенные ресницы.
— Если ты сейчас же не войдёшь в меня, я за себя не ручаюсь.
Он заливисто засмеялся, его смех был таким бархатным и приятным на слух. Я, кажется, впервые слышу, как он смеётся.
— Желание дамы — закон.
Он опустил руку к своему давно готовому члену, и будто дразня меня, начал водить им по моим влажным складкам.
Моя татуировка начала яростно гореть в тёмной комнате, что её свечение отражалось от зеркального потолка. Так, стоп. Тут зеркальный потолок? Я взглянула на нас, и моё желание возросло в несколько раз. Он так красиво нависал надо мной, выполняя свои манипуляции, что я невольно засмотрелась. Но долго этому продолжаться было не суждено, потому что Люцифер вошёл в меня так резко и на всю длину, что я вскрикнула от приятной боли и неожиданности. Он остановился, давая время привыкнуть.
— Шепфа, какая же ты узкая!
Он прошипел это прямо мне в шею, от чего по моей спине побежали мурашки.
Демон начал медленно двигаться во мне, наращивая темп, пока не стал вколачивать меня в эту кровать, которая, по видимому, не переживёт этого ночного рандеву.
Со стоном я выгибаю спину и уже просто не могу сдерживать себя. Люцифер меняет угол проникновения, от чего у меня перед глазами начинают мерцать искры. Это какое-то сумасшествие. Я снова закрываю глаза от удовольствия.
— Смотри на меня.
Я через силу открыла глаза, и сквозь ресницы смотрю на моего дьявола.
— Умничка. И не смей закрывать их больше.
Он начал усиливать темп, опровергая, все существующие законы физики и Бог его знает чего еще. Мы снова целуемся так страстно и горячо. Мой стон эхом разносится по всему номеру, вместе с его сбитым дыханием на грани рыка. Моё же дыхание затрудняется, затем снова восстанавливается. И я понимаю, что всё поцелуи и связи, которые были у меня до этого — это просто недоразумение.
— Ты моя?
Его голос звучал, будто из-под толщи воды, поэтому я плохо расслышала его. Ему явно не понравилось моё молчание, на что он начал жёстче входить, вдалбливая меня в изголовье кровати.
— Я…
Толчок.
— Задал…
Толчок еще глубже.
— Тебе…
Еще толчок.
— Вопрос…
Импульс до самого основания. После чего он резко вышел из меня.
— Ты. Моя?
Люцифер, так же резко снова вошёл, двигаясь так безумно быстро и приятно, что я чувствовала, как волна удовольствия медленно подходит, а узлы желания начали развязываться, высвобождая, лучший оргазм в моей жизни.
— О, Боже! Да! Я твоя!
Истома настигла его почти сразу же вслед за мной. С рыком, он запрокинул голову назад, и излился мне на живот. Взяв то, что осталось от моего платья, он вытер следы своего преступления. На мой вопросительный взгляд, он лишь улыбаясь, пожал плечами.
— Ну что? Ты всё равно его больше не наденешь.
Мы оба тяжело дышали. Он лег возле меня, загребая в свои объятия. Я устроилась на его груди, и слушала, как его сердцебиение постепенно приходит в норму. Странно, многие считают его бессердечным, в то время как я, прямо сейчас слышу опровержение этому мнению.