Еду все покупали или за сэкономленные деньги или за деньги, вырученные от продажи изготовленных своими руками сувениров. Среди хиппи были талантливые художники и резчики, которые делали разные безделушки из камней и ракушек и продавали их туристам.
Моему другу удалось где-то купить героин, и он хотел со мной поделиться. Но мне не хотелось колоться. Я предпочитал гашиш, который в Индии гораздо лучше, чем тот, что продается в Европе. Первые дни на пляже я не очень хорошо помню, потому что вес время был в полусне от действия гашиша. Время как бы остановилось. У меня было впечатление, что я живу в бесконечности, которая является одновременно днем вчерашним, сегодняшним и завтрашним. Я был занят только собой. То, что происходило вокруг, меня не касалось. В перерывах между приемами наркотика меня охватывали апатия и безволие. За несколько тысяч километров от дома и родителей я воспринимал свое пребывание в Индии как сон. Мне казалось, что скоро я должен проснуться дома, в собственной постели.
Через десять дней нашей жизни на пляже меня разбудил парень, с которым я часто курил гашиш. Он равнодушно сказал мне, что наш общий приятель, мой земляк, вчера вечером умер. Он приехал сюда два месяца назад, чтобы здесь умереть, потому что недавно похоронил на родине брата, тоже наркомана.
Это известие потрясло нас. Мы подумали о родителях, у которых за такой короткий срок наркотик отнял двоих сыновей. Мой друг, очень подавленный, пошел уколоться – он хотел хоть ненадолго уйти от жестокой действительности. Л я остался на берегу, всматриваясь вдаль. Мне хотелось увидеть мать, обнять ее… По моему исхудавшему лицу текли слезы. Я чувствовал себя очень несчастным. Я плакал, наверное, в первый раз понимая, какой жизнью живу и к чему она меня приведет.
Какой-то американец подошел ко мне и принялся утешать. Он предложил, чтобы я переспал с его девушкой, потому что это лучшее лекарство от хандры. Я посмотрел на него остолбенело и подумал о своей невесте, от которой трусливо убежал, не сказав ей ни единого слова.
Вдруг все стало мне противно. С меня было достаточно Индии, которую я по-настоящему так и не узнал, и своеобразной морали этих людей, пропитанных наркотиками и обреченных на медленную смерть. Я понял нереальность такой жизни и ее беспредметность.
Внезапно я понял сущность губительного употребления наркотиков, и твердо решил как можно быстрее вернуться домой. Я разыскал своего друга и предложил ему на следующее утро поехать в наше консульство в Бомбее. Я хотел попросить консула, чтобы он помог нам вернуться домой. Друг тупо посмотрел на меня, как будто он не понимал, о чем я говорю. Он был иод воздействием наркотика и, скорее всего, действительно не понимал, что я хотел ему сказать.
На следующий день он сказал, что не хочет возвращаться, но меня удерживать не станет. Он познакомился с одной американкой, у которой много товара, и глупо было бы этот шанс упустить. Он попросил, чтобы я остался еще на один день, потому что после обеда должны хоронить парня, который умер от передозировки героина. Мои силы были на пределе. Я почувствовал, что если останусь, то это только ухудшит мое и без того никудышное духовное и физическое состояние. Поэтому я в тот же день покинул пляж Я решил никогда больше не принимать наркотиков.
Через десять дней я добрался до Бомбея и сразу же пошел к консулу. Меня приняли доброжелательно, я этого не ожидал. Консул сразу же поставил в известность мою семью, что я жив, и вручил мне билет на обратный путь. Мне не удалось еще раз увидеть прибежища наркоманов, усеянного костями тех, кто нашел здесь свой конец, потому что я возвращался самолетом.
Сегодня прошлое представляется мне кошмарным сном, который мне хотелось бы как можно быстрее забыть. Я еще молод и хотел бы проверить себя в чем-то действительно стоящем. Кто знает, может быть, это путешествие в Индию имело свои хорошие стороны? Быть может, если бы я не побывал там, то всю жизнь тосковал бы по «свету с востока» и по несбывшимся юношеским мечтам, зародившимся под действием наркотика. А так я узнал себя и суть наркомании и другим не желаю пройти этот путь».
После третьего разговора
Мать привела дочь на обследование, потому что подозревала ее в употреблении наркотиков. После беседы выяснилось, что еще год назад Л.С. была примерной ученицей, «была ребенком, какого каждая мать хотела бы иметь».