Поэтому, перестав морочить себе голову, я знакомился с документами Стива. Хотя кроме уже известных событий, изложенных выше, они ничего не содержали. Однако за их изучением я просидел полночи, и налив себе очередную кружку кофе, тихонько выругался. В это время зазвонил мой телефон.
– Господин Перцефф? – вкрадчиво спросил приглушенный голос, – Это Роберт Маккой, ничего не нужно спрашивать, у меня к вам не телефонный разговор. Узнав, что вы в Кабуле и занимаетесь расследованием наркоторговли, я решил с вами встретиться. К вечеру буду неподалеку. Где вы остановились?
Я продиктовал адрес. Похоже в этом мире не осталось ни одного человека, который не знал бы чем занимаемся мы с Артом.
Роберт Маккой, самый загадочный и страшный человек с которым мне доводилось сталкиваться в этой жизни. Дело не в том, что Маккой убивал при необходимости людей без колебаний, а за ним шла слава Джека-Потрошителя. Совсем нет, от него исходили флюиды опасности. Раньше Роберт работал на ЦРУ, потом ушел из управления, создав партию «Сыны Америки», мало чем отличавшуюся от фашисткой организации. Их лозунг: «Америка для Американцев», находил с каждым годом все больше сторонников, как я подозревал немало способствовало этому разжигание межнациональной розни путем дискредитации и стравливания мигрантов и коренного населения США. Что этому оголтелому патриоту понадобилось от меня, я не знал. Но сам факт того, что Маккой летит через в Кабул ради встречи со мной, говорил о многом. Впору было раздуться от важности.
Поэтому, я, проверив защелку двери, и вспомнил еще одну хитрость из арсенала военного журналиста, когда я вел репортажи из Конго. Я пододвинул два тяжелых кресла к двери, и поставил их сбоку от нее друг напротив друга. Безжалостно расшнуровав ботинки Арта, связал между собой шнурки, и эту импровизированную веревку привязал к ножкам кресел на высоте сантиметров десяти. Теперь любой человек, проникший в комнату, обязательно попадется в ловушку. Конечно обязательно – слишком громкое слово, но так спать спокойней.
…Неожиданный ор и брань прорезали тишину, и я, видимо уже войдя в режим ожидания постоянной опасности, скатился с кровати. Но ор продолжался, как и причитание на арабском языке. Когда я поднялся, то понял, в мою ловушку угодил гостиничный уборщик, и сейчас он рассказывал красочно, но непонятно, что он думает об Америке и ее жителях. Жестикуляция и выражения лица говорили даже больше всех выражений. Но Арт успокоил бедолагу, дав ему десять долларов. Мне Стив ничего не сказал, только поцокал языком, впрочем, плевал я на всех, поэтому до сих пор и был жив.
За утренним кофе, я рассказал Стиву о предстоящем визите Маккоя.
– Тогда встречайся с ним, а я отправлюсь кое-куда, переговорю с несколькими людьми. Завтра встретимся у меня и обмозгуем новую информацию. Вот только, как онузнал о том, что мы занимаемся этим делом?
– Я тоже задавал себе этот вопрос. При встрече спрошу.
Для меня пока многое оставалось загадкой, даже то, к какому выводу меня склоняет Арт. Почему он специально не говорит того, что знает, не вызвало у меня не единого сомнения. Он просто предоставив мне свободу маневра и подводил к нужной мысли.
ЦРУ и наркоторговля
Aliud ex alio malum (лат. – одно зло вытекает из другого).
Маккой на меня посмотрел как на врага. Нет, и правда, вопрос, который не давал покоя еще вчера, а именно, почему он согласился дать мне интервью, так же оставался загадкой. Он был отъявленным республиканцем, готовым убить все живое на планете земля, если это потребуется, чтобы выжили несколько американцев. Утрирую, конечно, но если без пошлых аллегорий, то любовь Маккоя к звездно-полосатому флагу была настолько сильна, что он одобрял применение химического оружия и напалма против вьетнамцев. Как-то даже попал в скандальную историю, избив на пляже какого-то бедолагу именно за символ Америки у последнего на трусах.
(Я) – Скажите, что вас заставило встретиться со мной? Ведь в прошлом вы за то, что я отправил на скамью подсудимых сенатора Льюиса, поклялись со мной поквитаться?
(М) – Господин Перцефф, не нужно без причины обострять и без того острую ситуацию, сейчас во мне борются два желания. Первое, задать вам трепку и как следует, ну и второе, пригласить моих бывших коллег…
(Я) – Как все складывается у нас… Так почему? Тем более, ваши оба желания далеки от благодушных намерений? (Я нарочно злил Маккоя, так как он, находясь в гневе, часто говорил больше, нежели в радостном и добродушном расположении духа, к тому же, если он обратился сам, то нуждался во мне больше, чем я в нем).
(М) – Думаю, вам не составит труда сложить два плюс два, услышав мой рассказ, подтвержденный фактами, и понять, почему я это делаю. Могу сказать одно, своих представлений, а так же политических убеждений я не поменял и не собираюсь менять. Впрочем, если вы не заткнетесь, то и выбить вам пару зубов не составит сложности.
(Я) – Я тоже вам очень рад. Но все же давайте перейдем к делу, расскажите мне, зачем проделали столь длинный путь?
(М) – До меня дошла информация, что вы работаете над новой книгой, поэтому хотелось бы рассказать о настоящем положении дел сегодня в Америке, а так как подобное знание опасно, когда их носитель почти в единственном экземпляре, то после выхода вашей книги я таким образом смогу обезопасить себя. Так вот для начала немного эпизодов из прошлого.
История с наркоторговлей и замешанном в ней ЦРУ началась более чем полвека назад. Тогда в 1946 году, через год после того, как окончилась Вторая мировая война, СССР хоть и понес огромные потери, быстро становился на ноги, и влияние его на международную обстановку в те годы было очень сильно, к тому же в России у власти находился Сталин, а его боялись все правители.
В 1961 году Джон Кеннеди подытожил опыт и сказал при вступлении на пост президента США: «Мы не можем победить Советский Союз в обычной войне. Это неприступная крепость. Мы можем победить Советский Союз только другими методами: идеологическими, психологическими, пропагандой, экономикой».
Правда, в ЦРУ такие выводы были сделаны сразу после окончания второй мировой войны, для борьбы с распространением коммунистической заразы нужны были средства. Большие средства. Где их брать? Взоры аналитиков из Агентства обратились на подконтрольные режимы и полулегальные организации, которые существовали и, причем довольно неплохо, благодаря торговле наркотиками, к тому же в ЦРУ сразу поняли, что это самый реальный способ превратить народ любой страны в инертную массу, далекую от политики и жизни государства. Кто управляет потоками наркотиков, тот реально управляет страной. Поэтому в 1946 году начинается совершенно новый этап в жизни США, чему не мало способствовал и тот факт, что многие американские жители, особенно афроамериканцы (тут Маккой презрительно поджал губы) открыто сочувствовали СССР. Так что же произошло в 1946 году? Освобождение Лаки Лучиано из тюрьмы.
СПРАВКА. Лаки Лючиано («Счастливчик»), настоящее имя Сальваторе Луканиа, родился в 1897, умер в 1962 году. Самый легендарный гангстер двадцатого века, организовавший международный синдикат по продаже наркотиков, контролировавший в США наркоторговлю, рэкет, проституцию и профсоюзы. Прокурор Нью-Йорка, Тома Дьюи, сумевший посадить Лючиано, четко сформулировал роль Лаки в теневой жизни Америки: «Когда Лучиано возглавил индустрию порока, она стала высокоорганизованной и начала управляться по последнему слову новомодного коммерческого менеджмент».
До освобождения Лючиано отбывал наказание в виде 50 лет лишения свободы, но ЦРУ, неожиданно вспомнив его помощь в борьбе с фашизмом, решило способствовать освобождению Счастливчика. На самом деле им срочно потребовались возможности Лаки. В результате, за последующие шесть лет количество наркоманов в США увеличилось многократно, и к 1952 году болеющих тяжелой формой наркомании перевалило за полмиллиона человек и продолжало расти с каждым годом. Сегодня впрочем, как и тогда, многие списывают данное социальное явление на движение хиппи, но мало кто знает, что само движение, по мнению многих аналитиков, тайная операция ЦРУ, по масштабности признанная самой крупной в истории этого ведомства.