Девчонки молча рванули к Неве. Уже спиной Коша почувствовала, что площадь Труда сделала свое черное дело. Пространство сзади сузилось в черную кривую воронку, которая пролегла через узенькую улочку до самого памятника Петру. И там где-то сверкнуло холодное лезвие ярости.
- Муся! Быстрее! - заорала Коша, задыхаясь.
Один мерс догнал их в тот момент, когда они были в нескольких метрах от стыка, уже разомкнувшего свои стальные челюсти. Менты из будки, кинулись, было, за девчонками, но притормозили, увидев более крупную добычу. Глухонемой настолько озверел, что вылетел из машины с пушкой и сразу пустил ее в ход.
Подружки заметались, как зайцы в западне, между ментами и бандитом. Носатый сержант передернул затвор и пальнул в небо:
- Руки вверх, падлы!
Коша рухнула на четвереньки и заорала:
- Муся! В нас стреляют!
Подъехала вторая машина. Из окна высунулся второй.
- Быстрее! - крикнула Муся. - Да брось ты это дерьмо! Пусть подавятся!
- Нет! - крикнула Коша и, оттолкнув мента, рванула к щели между крыльями моста.
Они прыгнули почти одновременно, и дерьмовый дипломат раскрылся. Белые мешочки посыпались в Неву и уточками плавно направились в сторону Гавани.
- Блин! Муся! Это наркотики!
Подруги приземлились на другую сторону и сразу побежали. Тотчас моста коснулись передние колеса второго мерсюка, но расстояние было уже слишком велико - он рухнул в воду. На мосту поднялась дикая пальба. Про нищих бесполезных девчонок все уже забыли - там хватало дела и так. Уже с берега девчонки увидели, как немого обезоружили и прижали мордой к капоту. На набережной с диким воем собиралась стая ментовских машин.
- Да! Вот и украли... - плюнула Коша мрачно. - Грабители хреновы!
Колотило от страха. Они очень быстро шли.
- Как ты думаешь, его посадят? - озабоченно выдохнула Муся.
- Да хрен там, он еще заставит ментов драг собирать! - цинично отметила Коша.
- Вот мы попали... На хер мы его взяли?
- Ну мы же думали - там бабки... Мы же хотели украсть деньги... А не дурь!
Добрались до дома. Уснуть не получалось. Вздрагивали от каждой проезжающей машины. Время от времени открывали глаза и с замирающим сердцем следили за качающейся по стеклу тенью ветки.
- Муся! Мне кошмары снятся, я не могу, - Коша широко распахнула глаза.
Муся резко села на кровати, почесалась и озираясь почему-то шепотом сказала:
- Мне кажется, что они нас выследили и сейчас войдут сюда.
За стеклом раздались шаги и остановились прямо напротив окна. Муся внезапно вскочила и встала посреди комнаты. Волосы волной поднялись на Коше от лодыжек к затылку.
- Блин! У него пистолет, - обреченно пробормотала Муся.
Коша на четвереньках сползла с лежбища на пол и спряталась, выглядывая из-за спинки. Отчетливая тень на боковине окна держала огромный пистолет на уровне бедра.
- Одевайся! Что стоишь? - шикнула она на Мусю. - Что, в трусах хочешь сдохнуть?
Муся прыснула и затряслась в конвульсиях.
- Чего ты ржешь? - мрачно спросила Коша и почувствовала, что шерсть потихоньку укладывается.
Муся осела на пол и, схватившись за живот, беззвучно содрогалась.
- Ну-ну! Посмейся перед смертью... - прошипела подружка. - Призраки смеяться не умеют, они только хохочут, как потерпевшие.
Муся дернулась еще сильнеее и издала писк. Вдруг со стороны окна донесся звук падающей струи. Девчонки резко повернули головы. Муся внезапно смолкла и замерла в неудобной позе.
- Море качается раз, море качается два, море качается три... - Коша ни с того, ни с сего осмелела.
- Морская фигура замри! - Муся оттаяла. - Отмираю!
- Муся! Он обоссыт наше окно! - ровным голосом пробормотала Коша и потянулась за брюками.
- Козел! - Муся вдруг резко поднялась и кинулась к окну, но тень уже завершила свое пакостное деяние и шаги ее начали удаляться.
Припадок хохота сотрясал теперь и Кошу, мешая попасть ногой в штанину.
- Зачем ты...ха-ха...теперь х-ха...одеваешься... ха-ха? - Муся пошла по второму заходу.
- Ну-ха-ха типа ххаха, я проснулась... Пойти куда-нибудь... ха-ха. В гости!
Внезапно на дороге остановилась машина и хлопнула дверца. Подруги мгновенно заткнулись. Но опять не случилось ничего страшного. Вышел гуляка, распевая романс. Машина уехала. Хлопнула дверь в соседнем доме.
- Н-да... - сказала Муся, напяливая футболку. - Так, пожалуй... надо, наверное, отсидеться где-то.
Коша завершила одевание и решительно стояла у окна.
- Ну да... А то мы от страха сдохнем. Уж на этот мост я точно месяц носу не покажу.
Муся задумчиво пробормотала, расчесываясь:
- Наверно я к тетке поеду... У меня осталось как раз до ее дома доехать.
- Хорошо тебе.
- Хорошего-то ничего, но...
Вдруг Кошу осенило:
- О! Навещу-ка я Евгения! Он мне обрадуется.
Подружки осторожно выбрались в окно. Ночь скоропостижно двигалась к утру. Ветерок едва слышно шелестел листвой.
Шаги вдалеке.
Большой проспект. Муся поймала машину и уехала. Коша захлопнула за подругой дверцу с тревожным чувством и осталась одна в предрассветной тишине. У нее не было денег на тачку. Ей не приходило в голову, что Евгений - тоже глухонемой, и вполне может быть, что и он замешан в этих делах. Она просто помнила, какой адрес он написал на салфетке.
Она плелась по пустынному проспекту, стараясь слиться с неверными тенями, стараясь, чтобы шорох ее шагов был похож на шорох ветра в листве, и страх постепенно превращался в безразличие.
Раздолбанная "Волга" догнала ее на углу Большого и Двеннадцатой.
- У меня нет денег, - сказала Коша. - Я могу только по пути.
- Садись, - предложил хозяин "Волги". - Все равно мне кататься.
Коша села в машину и назвала адрес Евгения. Она почувствовала некоторое успокоение, хотя ничем не могла объяснить себе, чем поездка в незнакомой машине безопаснее сидения в конуре на первом этаже. Возможно, замкнутое пространство комнаты рождало клаустрофобию, а мелькание улиц и огней обещало выход из замкнутого круга - она не знала. Просто так было легче. Когда они ехали по набережной - Нева уже была оцеплена с обоих сторон, и менты на катере старательно вылавливали сетью белые мешочки.