Пол в руинах был завален кусками штукатурки, через окна и отсутствующую крышу проникали чахоточные полосы тусклого фонарного света, в котором рядом с темными кучками иногда белелись торопливо использованные куски газет и обрывки белой бумаги.
Неторопливо, продолжая перебрасываться односложными замечаниями по поводу настоящего момента, они подыскали место у наименее использованной до них стены и уселись. Некоторое время в тишине было слышно только журчание и шелест газетных обрывков. В прояснившейся тишине еле слышно прошуршали шины с той стороны, где они сидели на ящиках.
— Домой? — спросила Коша, заправляя футболку.
— Да… — сказала Муся и широко зевнула, завязывая тесемки на штанах.
Старяясь не вступить в колабахи, они двинулись к тому оконному проему, через который и попали внутрь.
— Блин! Пиво такая странная вещь. Его вытекает гораздо больше, чем вте…
Вдруг Коша наткнулась лицом на Мусину спину.
— Тшш. Стой! — шикнула та, и судорожно сжала руку подружки.
Хлопнула тихонько дверца машины, потом другая. Коша выглянула из-за Мусиного плеча и тоже прильнула лицом к щели в досках. Напротив под фонарем, где они только что пили пиво, у дверей с надписью LOST стояли, морда к морде, два мерсюка. Два глухонемых мужика ругались у машин, бешено жестикулируя руками. Ругались крепко. Даже в темноте было видно, что лица у них красные. Кажется, они ни до чего не договорились, потому что расселись по машинам и, уже не остерегаясь, хлопнули наотмашь дверцами. Взвизгнув протекторами, мерсюки метнулись в разные стороны улицы.
Подруги неторопливо выбрались наружу и с изумлением остановились у дверей LOSTа.
— Вот прикол! А Муся! Первый раз вижу такой прикол! — возбужденно зашептала Коша.
Она попятилась и споткнулась.
— Блин! Муся! Да тут чемодан! — Коша подняла его и покачала в руке. — Интересно, что в нем — бабки или наркотики?
— А вдруг бомба? — Муся подбрела ближе, и провела пальцем по коже. — Дорогой! Вдруг они хотят взорвать LOST?
— Сдается мне, что это LOST и есть. — хихикнула Коша. — Ничего себе потеря!
В это время раздался звук приближающегося автомобиля.
Крикнув Мусе:
— Бежим! — Коша кинулась назад в разобранный дом.
Не опасаясь грохота (сзади были глухие) подруги пробились на другую сторону во двор, который, слава богу, оказался проходным. На соседней улице была болотная тишина. Осторожно, стараясь не возмущать ее сонности, девушки прошли до площади Труда и замерли, стремясь почувствовать будущее. Недремлющее око площади тут же выпялилось на съежившиеся около узорной ограды фигурки, нависнув сверху темными окнами зданий и нервными гривами тополей. По небу пробежала дрожь — такое уж это место, тут всегда надо ждать какого-то происшествия. Пространство тут завязано в такой узел, что непременно что-то случается — но это самый короткий путь на Ваську. На мосту уже зажглись фонари красных светофоров — стало быть его с минуты на минуту начнут разводить.
Девчонки молча рванули к Неве. Уже спиной Коша почувствовала, что площадь Труда сделала свое черное дело. Пространство сзади сузилось в черную кривую воронку, которая пролегла через узенькую улочку до самого памятника Петру. И там где-то сверкнуло холодное лезвие ярости.
— Муся! Быстрее! — заорала Коша, задыхаясь.
Один мерс догнал их в тот момент, когда они были в нескольких метрах от стыка, уже разомкнувшего свои стальные челюсти. Менты из будки, кинулись, было, за девчонками, но притормозили, увидев более крупную добычу. Глухонемой настолько озверел, что вылетел из машины с пушкой и сразу пустил ее в ход.
Подружки заметались, как зайцы в западне, между ментами и бандитом. Носатый сержант передернул затвор и пальнул в небо:
— Руки вверх, падлы!
Коша рухнула на четвереньки и заорала:
— Муся! В нас стреляют!
Подъехала вторая машина. Из окна высунулся второй.
— Быстрее! — крикнула Муся. — Да брось ты это дерьмо! Пусть подавятся!
— Нет! — крикнула Коша и, оттолкнув мента, рванула к щели между крыльями моста.
Они прыгнули почти одновременно, и дерьмовый дипломат раскрылся. Белые мешочки посыпались в Неву и уточками плавно направились в сторону Гавани.
— Блин! Муся! Это наркотики!
Подруги приземлились на другую сторону и сразу побежали. Тотчас моста коснулись передние колеса второго мерсюка, но расстояние было уже слишком велико — он рухнул в воду. На мосту поднялась дикая пальба. Про нищих бесполезных девчонок все уже забыли — там хватало дела и так. Уже с берега девчонки увидели, как немого обезоружили и прижали мордой к капоту. На набережной с диким воем собиралась стая ментовских машин.
— Да! Вот и украли… — плюнула Коша мрачно. — Грабители хреновы!
Колотило от страха. Они очень быстро шли.
— Как ты думаешь, его посадят? — озабоченно выдохнула Муся.
— Да хрен там, он еще заставит ментов драг собирать! — цинично отметила Коша.
— Вот мы попали… На хер мы его взяли?
— Ну мы же думали — там бабки… Мы же хотели украсть деньги… А не дурь!
Добрались до дома. Уснуть не получалось. Вздрагивали от каждой проезжающей машины. Время от времени открывали глаза и с замирающим сердцем следили за качающейся по стеклу тенью ветки.
— Муся! Мне кошмары снятся, я не могу, — Коша широко распахнула глаза.
Муся резко села на кровати, почесалась и озираясь почему-то шепотом сказала:
— Мне кажется, что они нас выследили и сейчас войдут сюда.
За стеклом раздались шаги и остановились прямо напротив окна. Муся внезапно вскочила и встала посреди комнаты. Волосы волной поднялись на Коше от лодыжек к затылку.
— Блин! У него пистолет, — обреченно пробормотала Муся.
Коша на четвереньках сползла с лежбища на пол и спряталась, выглядывая из-за спинки. Отчетливая тень на боковине окна держала огромный пистолет на уровне бедра.
— Одевайся! Что стоишь? — шикнула она на Мусю. — Что, в трусах хочешь сдохнуть?
Муся прыснула и затряслась в конвульсиях.
— Чего ты ржешь? — мрачно спросила Коша и почувствовала, что шерсть потихоньку укладывается.
Муся осела на пол и, схватившись за живот, беззвучно содрогалась.
— Ну-ну! Посмейся перед смертью… — прошипела подружка. — Призраки смеяться не умеют, они только хохочут, как потерпевшие.
Муся дернулась еще сильнеее и издала писк. Вдруг со стороны окна донесся звук падающей струи. Девчонки резко повернули головы. Муся внезапно смолкла и замерла в неудобной позе.
— Море качается раз, море качается два, море качается три… — Коша ни с того, ни с сего осмелела.
— Морская фигура замри! — Муся оттаяла. — Отмираю!
— Муся! Он обоссыт наше окно! — ровным голосом пробормотала Коша и потянулась за брюками.
— Козел! — Муся вдруг резко поднялась и кинулась к окну, но тень уже завершила свое пакостное деяние и шаги ее начали удаляться.
Припадок хохота сотрясал теперь и Кошу, мешая попасть ногой в штанину.
— Зачем ты…ха-ха…теперь х-ха…одеваешься… ха-ха? — Муся пошла по второму заходу.
— Ну-ха-ха типа ххаха, я проснулась… Пойти куда-нибудь… ха-ха. В гости!
Внезапно на дороге остановилась машина и хлопнула дверца. Подруги мгновенно заткнулись. Но опять не случилось ничего страшного. Вышел гуляка, распевая романс. Машина уехала. Хлопнула дверь в соседнем доме.
— Н-да… — сказала Муся, напяливая футболку. — Так, пожалуй… надо, наверное, отсидеться где-то.
Коша завершила одевание и решительно стояла у окна.
— Ну да… А то мы от страха сдохнем. Уж на этот мост я точно месяц носу не покажу.
Муся задумчиво пробормотала, расчесываясь:
— Наверно я к тетке поеду… У меня осталось как раз до ее дома доехать.
— Хорошо тебе.
— Хорошего-то ничего, но…