— Сойди с круга! — крикнула она ему.
Но Чижик только развел руками.
Она заплакала от бессилия и проснулась.
Нелепый сон. Коша вдруг отчетливо увидела мельчайшие подробности складок простыни. Ее взгляд все более сосредотачивался и складки внезапно приобрели размер гор. Смысл сна открылся в какое-то нехорошее предчувствие. Коша отчетливо поняла, что не стоило его смотреть.
Черная кошка перебежала дорогу, когда Коша направилась к ближайшей школе неподалеку от дома. Вороны разорались в кронах тополей. То и дело пробегали серые изменчивые облака. Черная кошка мяукнула и скрылась в подвале.
Коша остановилась на минуту, потом махнула рукой — что может случиться среди бела дня.
На пустынном корте она решила выучить ронин танец. Она успела повторить упражнения пару раз, чувствуя, что неуклюжа и беспомощна. Вдруг зазвонила мобила.
Коша поднесла трубку к уху, приготовившись услышать Чижика, но незнакомый женский голос сказал, что тот будет на Площади Восстания в центре зала через сорок минут.
Коша задохнулась от радости.
Припрятав палку под бортиком площадки, быстро направилась на проспект.
Дикая смесь радости и необъяснимого отчаяния сводили ее с ума, сбивая дыхание. Она откуда-то знала, что не должна идти на стрелку, но не могла найти слов, чтобы объяснить самой себе — почему. И поэтому продолжала идти.
Сами собой в какое-то подобие речевки сложились слова и навязчиво крутились в мозгу:
— Ветер в открытые окна Город — холодные звезды Выстрел — короткое слово Верить — бывает непросто…*
Машиной добралась до Московского вокзала и, расплатившись, направилась к станции метро. Какой-то невысокий парнишка в темных очках с гаденькой улыбкой все время шел за ней от перекрестка, точно держась на трехметровой дистанции. Сначала она не придала этому значения, погруженная в свои спутанные чувства. Почему-то все время перед глазами всплывала одна и та же картина — Чижик поднимает руку с пистолетом и плавно выдавливает спусковой крючок.
Почему-то рука у нее была перед глазами крупным планом, хотя она стояла тогда довольно далеко.
Гаденький малыш спустился за ней на станцию метро, умудрившись не отстать. Коша почувствовала, как внутри у нее сжалась холодная жестокая пружина. К тому же у нее возникло ощущение, что она его уже где-то видела. Глянула на часы — до стрелки еще оставалось минут десять.
Она села в первый пришедший поезд. Когда тот тронулся, огляделась — парень стоял у другой двери и, казалось, не обращал на нее никакого внимания. На следующей станции Коша вышла из поезда и, перейдя через платформу, села в состав идущий в обратном направлении. Опустилась на пустое сидение так, чтобы в поле зрения попал весь вагон, и снова увидела малыша.
— Черт! — выругалась она, досадливо глядя на бесполезную мобилу.
С затаившимся дыханием, она лихорадочно соображала, как поступить. Решила, что выскочит на нужной станции, по возможности так, чтобы хвост не успел за ней. А если он все-таки успеет, то она просто пройдет мимо Чижика, пусть сам решает, как поступить.
Поезд остановился. Она досидела до последнего.
— …двери закрываются.
Коша выскочила на платформу. Двери хлопнули за спиной. Она торопливо пошла посередине. Поезд тронулся. Никак не могла обойти широкую тетку. Оглянулась. Хвост висел. Увидела Чижика у стены. Демонстративно направилась мимо него.
Чижик понял.
— Быстро уходим! — бросил он, когда девушка поравнялась с ним, и торопливо пошел рядом. — Иди за мной!
Они переходили из вагона в вагон, со станции на станцию. Локти, груди, ягодицы, черная резина поручней на эскалаторах, дурацкие авоськи постоянно бьющие по коленям. Коша хвостом перебегала за Чижиком, стараясь не обременять собой и без того хлопотную ситуацию. После нескольких перебежек они оказались в полупустом последнем вагоне. Парня не было.
Коша с облегчением вздохнула.
Вагон мотал людей из стороны в сторону. Они все с отсутствующими лицами смотрели прямо перед собой. Ее поразило ощущение какого-то вдруг окружившего только их двоих одиночества.
— Я думал о тебе все время. — шепнул Чижик.
Он наклонился и осторожно прикоснулся щекой к растрепанным Кошиным волосам.
Она улыбнулась и спросила:
— Мы убежали?
— Не знаю, — Чижик дернул бровями. — Может быть. Хотя он может ехать в соседнем вагоне.
Коша вдруг вспомнила, как это бывает в кино и сказала:
— Чижик! А если нам пойти в разные стороны, он ведь не разделится! Это глупо, что мы идем вместе, в кино всегда уходят в разные стороны!
Чижик поморщился:
— Не говори глупостей!
— Разве это глупость?
— Я не могу тебя оставить… Ты не справишься одна. Не грусти! Отобьемся. Только не отставай.
Он прижал ее к Лох-Несскому чудовищу.
— Чижик!
— Да?
— У Лох-Несского чудовища очень теплая шкурка… — грустно сказала Коша. — И еще… Я не знаю, что ты делаешь — плохое это или хорошее. Но мне все равно. Я хочу, чтобы ты был… Чижик… Я видела черную кошку.
Чижик прикоснулся губами к Кошиному уху.
— Глупости. Возьми у меня ПМ. - сказал он еле слышно.
Она пролезла рукой к нему за пазуху, вытащила пистолет и незаметно сунула к себе за брючный пояс, прикрыв сверху балахоном, порадовавшись тому, что одела правильную одежду.
Со стороны они выглядели обычной влюбленной парочкой.
— Чижик. Я его там видела!
— Где? — переспросил Чижик, но тут же догадался. — А… Плохо.
Она не стала спрашивать почему, дорожа объятиями Несси.
— Чижик! Ну скажи мне про твою девушку! Ты же обещал!
— Я не хотел тебе говорить, потому что он тоже появлялся у нее в зеркале. Тоже сначала паук, потом он. Или сразу он. Из-за спины. Я не понимал. Думал — это просто игра воображения. Сумерки. И так далее. Однажды она разбила стекло, порезала все вены. Все кончилось очень плохо. Когда, я пришел к ней. Ее уже не было. Только пустое тело. Я не хотел тебя пугать, поэтому ничего не сказал. И я остался у тебя ночью на всякий случай, чтобы если что, помочь тебе.
— А теперь?
— А теперь я хочу, чтобы ты знала, что это опасно.
— Хм… Вот как, — Коша с облегчением вздохнула.
— Я говорил тебе. Не думай обо мне плохо… — Чижик снова улыбнулся ей. И в глубине его лучистых глаз промелькнула усталость долгой ответственности.
— Да. Прости, — сказала Коша. — Я виновата. Я запятнала себя подозрениями.
На конечной станции Чижик выпихнул Кошу из вагона.
— Иди вперед! Быстро!
Он оглянулся — из соседнего вагона выбежал малыш. Парень уже давно не скрывался. Он бегом бежал по платформе, решительно расталкивая негустую толпу. Коша с Чижиком рванули вверх по эскалатору.
— А зачем ему это?
— Не знаю… Это я и хочу узнать, прежде чем разделаться.
На улице Чижик устремился к корпусу заброшенного завода.
Сквозь пролом в бетонном заборе они проникли на заросшую высоким бурьяном территорию. Раздался выстрел.
— Черт! — крикнул Чижик. — Доставай ствол!
Он остановился и выстрелил в преследователя, лицо которого показалось из-за измазанного битумом бака.
Коша передернула затвор и вдруг успокоилась. Она подняла вытянутую руку, прижав плечо к щеке, и, когда обрез мушки совпал с обрезом прицела, плавно потянула пальцем курок. Лицо спряталось за баком.
Чижик пропустил Кошу вперед, в темноту дверного проема, выстрелил и кинулся следом. Пустота завода словно обрадовалась звуку шагов и выстрелов и принялась с хохотом повторять. Отстреливаясь, они побежали по лестнице. На последнем этаже попали в длинный темный коридор. Под ногами скользко хрустели стекла. Отстреливались, прячась за раскрытые железные двери.
Пространство наклонилось, сгустилось в плотный темный ком, и Коша упала. Чижик остановился, чтобы прикрыть, и тут же поймал пулю в шею. Его отшвырнуло к стене. Коша поднялась с пола с окровавленным коленом, понимая, что произошло что-то непоправимое.