Поехал бостонец дальше. Уже стемнело, близилась ночь. Навстречу ему фермер. Бостонец спрашивает его вежливо:
— Скажи, дружище, я правильно выбрал дорогу на Честерфилд?
— Дорогу-то правильно, — ответил фермер. — Только хвост и голову твоей лошади лучше поменять местами, не то ты никогда туда не попадешь.
Коробейники, обманщики, пройдохи
Первый закон коробейника — заговаривать зубы покупателю. Кто не умеет как надо поговорить с покупателем, того ждет неудача.
Незадолго до гражданской войны между Севером и Югом большим спросом у американских девушек пользовались шелковые нитки, которые изготовлялись в округе Герливилль. Нитки эти так сами и бежали со шпулек ловких хорошеньких девиц, которые, однако, долго в девицах не засиживались; не успеешь и оглянуться, как выскакивали замуж.
Девиц этих даже так и прозвали «шпульки». Эти шелковые нитки до Гражданской войны и вскоре, как она закончилась, разносили по стране коробейники. Большинство из них были молодые люди, которым хотелось посмотреть большой мир за пределами их родного Мансфилда, ну и, конечно, подзаработать деньжонок.
Легко представить себе такого юношу, который, взяв в обе руки по большой пестрой дорожной сумке, набитой катушками шелка, идет в близлежащие города своего штата, а то и подальше, в соседние штаты. Покупателями их были домашние хозяйки и местные лавчонки.
Собственно, продать шелковые нитки не составляло в то время никакого труда и, если молодой коробейник не справлялся с этим делом, его раз и навсегда клеймили недотепой. Один такой недотепистый юноша вернулся как-то домой после двухнедельного странствия по городам с полной сумкой шелковых катушек. С чем ушел, с тем и пришел, ни одной не продал!
— Что это у тебя в сумках? — спросил его отец, когда молодой коробейник вернулся.
— Шелк, — отвечал тот.
— Ты что же, ничего не продал?
— Не, — отвечал Джон, так звали коробейника.
— Никто, что ли, не спрашивал их?
— Не, почему ж, — отвечал Джон. — Один человек спросил, что это я принес в сумках, а я ему сказал — не лезь не в свое дело, собака!
Двое веселых янки попали на Юг, то есть забрели в южные штаты, и оказались там на мели. Денег, стало быть, у них совсем не осталось. Нечем было платить за гостиницу, не на что было даже выпить. И вот что они придумали.
Зашли на печатный двор и заказали в долг кучу пригласительных билетов. В них жители города приглашались на единственное в своем роде зрелище:
ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ!
НЕ УПУСТИТЕ СЧАСТЛИВЫЙ СЛУЧАЙ!
ЗАВТРА ИЛИ НИКОГДА!
ВЫ МОЖЕТЕ УВИДЕТЬ УНИКАЛЬНОГО
ГОМО-УРОДУСА!
СПЕШИТЕ, СПЕШИТЕ!
Взрослым вход 25 сентов, детям и собакам — полцены.
Хозяин зверинца с радостью уступил двум приятелям на день свой «дворец» из неотесанных досок. И даже сам соорудил вместо сцены высокий помост и задернул его тяжелым занавесом.
И вот заветный день настал. Более ловкий из нашей достойной парочки взял на себя роль директора-распорядителя и билетера, пока другой брат его во грехе исполнял задуманную роль за занавесом. Трудился он в поте лица — рычал и ревел не своим голосом, швырял стулья, гремел цепями и все такое прочее, пока любопытные зрители заполняли в зале свои места.
Наконец все расселись, не осталось ни одного свободного местечка, в зале яблоку негде было упасть, как любят говорить в таких случаях. И тогда директор-распорядитель, он же билетер, закрыл двери, торжественно прошел через весь зал, поднялся на сцену и скрылся за занавесом.
И тут же со сцены раздались громкие крики, шум, перебранка, вой, лай, лязг железа. Упало что-то тяжелое, послышался удар кнута. Словом, зрителям в зале стало ясно, что за тяжелым зеленым занавесом идет жестокая борьба. Время от времени оттуда неслось истошное: «Держи его, Джим!», «Дай ему по голове!», «Вот так!», «Нет-нет, не сюда!»
Публика все слышала и веселилась. Дети визжали от восторга, мужчины улюлюкали и свистели. Среди всего этого шума и гама вдруг раздалось:
— Позовите хозяина! Он сорвется с цепи! Ой, держите его!
И из-под занавеса вынырнул взъерошенный билетер-янки, без шляпы, без сюртука, в разодранной рубахе и завопил не своим голосом:
— Бегите, леди и джентльмены! Гомо-Уродус вырвался на свободу! Спасайте детей!
Что тут началось! Словно нефть забила из пустой скважины, или табун диких мустангов пронесся по улицам города. Все бросились к выходу, женщины похватали детей, мужчины работали локтями и кулаками, кое-где даже сцепились врукопашную. Крики, вопли, угрозы.