В компании со старателями-рыболовами находился один бывший парикмахер, державший когда-то мастерскую во Фри-доне, штат Канзас. Было ясно, что эти взлохмаченные форели от обычной наживки воротят нос, и его осенила великая идея.
В один прекрасный день он достал из сундучка белый халат, бритву, ножницы и прочие принадлежности. Потом попросил своих друзей-старателей приготовить столб и выкрасить его, как полагается у всех парикмахеров, в красную и белую полоску, вместо вывески. Когда дело было сделано, они все вместе спустились к реке. Там они водрузили парикмахерский столб у самой воды, чтобы форели было его хорошо видно. Парикмахер стал размахивать ножницами и выкликать:
— Кто следующий? Кто на стрижку и бритье, прошу становиться в очередь!
Секунды не прошло, как в воде выстроилась длинная очередь — одна форель за другой, каждой хотелось, чтобы ее подстригли и подровняли по всем правилам. И вот первая форель, поросшая бобриком, вышла на берег, направилась к полосатому столбу, и парикмахер принялся за работу.
С тех пор, как только старателю нужна была рыбка для жарехи, они ставили на берегу столб и кричали: «Кто следующий?» И глупая рыбка сама шла к ним в руки.
Да, мы забыли сказать, что тот парикмахер работал по всем правилам и, желая сделать рыбкам приятное, после бритья посыпал им подбородки тальком. Тальк смягчал кожу и имел очень приятный запах. Ветер разносил тальк по воздуху, и он попадал в реку, а потом шел ко дну. И вскоре речная вода совсем замутнела от талька, и рыбы уже не видели дорогу к полосатому столбу, который поставили старатели. Но это бы еще полбеды, ужасно, что тальк роковым образом подействовал на их бобриковую шубу, и к концу лета вся форель потеряла свою шерсть и стала опять лысая, голенькая, как когда-то прежде.
В наши дни встречаются люди, которые утверждают, будто бобриковая форель водится и поныне. Доказательства? Что ж, ведь продаются же открытки с их изображением.
Может, открытки и продаются, но это подделка. Нет больше ворсистой, или, как еще говорили, бобриковой, форели. С того летнего дня, когда она вылезла на берег южнее Лидвилла, чтобы подстричься у парикмахера, никто ее больше не видел. И не увидит, поскольку нет больше таких умельцев, которые готовят чудодейственный эликсир для волос, как тот торговец из Кентукки.
Сэм Пэтч
Пересказ Н. Шерешевской
Когда позволяла погода, мальчишки, работавшие на большой хлопкопрядильной фабрике в городе Потакет штата Род-Айленд, после работы бежали скорей купаться. Было это лет полтораста назад, так что трудно с точностью утверждать, продолжают они и теперь этим заниматься или уже бросили. Надо бы съездить в Потакет, проверить.
Во всяком случае, в прежние годы мальчишки именно так поступали.
А как быстрей всего очутиться в воде? Ну конечно же, прыгнув с моста в воду. Мост был довольно высокий, а река довольно глубокая, если не сказать больше. Лучшего места для прыжка в воду, да особенно после тяжелого рабочего дня, не придумать.
Одного из этих мальчишек звали Сэм, а полностью Сэм Пэтч. Больше ничем он не был знаменит. Разве вот еще чем: он не просто прыгал с моста в воду, а как-то по-особенному, это все замечали. Он влезал на верхнюю перекладину моста и уж оттуда кидался вниз. Ногами вперед, вытянувшись в струнку, носки вместе, руки по швам.
Позднее он, правда, изменил свой стиль.
Когда Сэм готовился к прыжку, вокруг него собирались мальчишки и даже взрослые. Когда же он решил прыгать с фабричной крыши, а это было много выше моста, зрителей стало еще больше. Самая верхняя точка у конька крыши была футах в пятидесяти от воды и даже чуть побольше, представляете?
Но Сэму ничего не стоило прыгнуть с такой высоты. Зато толпа на мосту гудела и шумела от волнения. Да что там на мосту — вдоль всего берега располагались любопытные зрители.
А потом Сэм перешел на другую фабрику, она была много выше первой. Крыша у нее была плоская, хоть бегай по ней в догонялки. На такой крыше очень удобно было разбежаться и лететь в воду ногами вперед, спину прямо, руки по швам.
Но едва коснувшись воды, Сэм подгибал под себя коленки и — раз! — перекувыркивался и уходил под воду, а потом взлетал вверх тормашками.