Скоро из лесу донесся громкий треск, и на лед вышел медведь, такой большой и страшный, что Вихио сразу понял, почему из этих мест никто домой не возвращается…
— Кто тут ловит мою рыбу?! — громко прокатилось по реке.
Вихио обернулся и спокойно сказал:
— Здравствуй, Медведь- владыка-лесов! Меня послала сюда рыжая белка. Говорила она, будто ты прямо лапами рыбу таскаешь из ледяной воды. А ты посмотри, как я это делаю. Может, и тебе понравится.
Медведь покосился на маленького человечка, подошел ближе.
Вихио закинул лесу, и вскоре возле него на снегу билось несколько рыб.
— Ловко! — довольно прорычал медведь. — Только крючка вот у меня нету!
— Но у тебя есть хвост! — быстро ответил Вихио. — Сунь его в воду, а как рыбка клюнет, так и тащи.
Медведь сел на лед, опустил в полынью свой коротенький хвост и стал ждать. Но когда захотел он подняться, чтоб посмотреть, много ли рыбы попалось, то почувствовал, что кто-то его крепко держит.
— Эй, человечек! — взревел медведь. — Погляди, кто это там схватил меня?
— Разве ты не узнал? Это ведь мороз! — смеясь, ответил Вихио. — Он посильнее тебя. Прощай!
Вихио встал на лыжи. Напевая песенку о Медведе-который-примерз-ко-льду, он побежал прочь.
Долго шел Вихио. Наступила весна, а он все не встречал людей. Охотники не бродили по лесам, а индейские селения, через которые он проходил, были пусты.
Однажды навстречу Вихио выскочил кролик.
— Меньшой брат, куда делись люди? — спросил Вихио.
Пугливо озираясь, кролик сказал:
— Пока тебя не было, тут прилетела сова. Она таскает детей прямо из вигвамов! Оттого все покинули эти места.
— Откуда она взялась? — спросил Вихио, но ни кролик, ни другие звери — даже сорока — не знали, где гнездо совы.
Тогда Вихио разыскал в селении детскую шапку, с трудом натянул ее себе на голову и прилег возле пустого вигвама. Ночью услыхал он хлопанье огромных крыльев. Совсем рядом раздалось протяжное «у-у-ух», и в тот же миг цепкие когти схватили Вихио и оторвали от земли.
— Никому не уйти от меня! — глухо прокричала сова и понеслась в темноту.
Она подлетела к большому дереву и швырнула Вихио в дупло. Вихио стукнулся о дно дупла, огляделся, потом вытащил из кожаного мешочка, который всегда висел у него на поясе, комок смолы.
— Эй, что это у тебя? — окликнула его сова, сверкнув желтыми глазами.
— На, попробуй, — ответил Вихио.
Сова тут же схватила круглый комок, и клюв у нее склеился. Смола-то липкая, ни проглотить, ни выплюнуть!
Сова билась, вертела головой, а Вихио выбрался из дупла, и спрыгнул на траву, и, сочиняя на ходу песенку о Злой-сове-у-которой-склеен-клюв, пошел разыскивать людей.
Он хотел сказать им, что и они сами и дети их отныне могут жить спокойно.
Сын Утренней Звезды
Пересказ Н. Темчиной
Однажды летним вечером две сестры-индианки из племени черноногих прилегли в прохладной траве рядом со своей хижиной и уснули.
На рассвете старшая из них, Нитаки, открыла глаза; на чистом небосклоне она увидала яркую утреннюю звезду — Утикаро. Девушка долго смотрела на нее, а когда проснулась младшая сестра, сказала задумчиво:
— Взгляни, будто мудрым оком смотрит на нас Утикаро. Если б на тропе своей жизни я встретила юношу с такими глазами, я бы полюбила его.
Миновало лето. Птицы, пропев все свои песни, потянулись в теплые края. Трава, к которой пришла старость, никла и увядала.
Однажды среди леса Нитаки повстречала незнакомого охотника. В волосах его горело золотое перо, от гордого молодого лица трудно было отвести взгляд.
Нитаки свернула с тропы, чтобы пройти мимо, но он преградил ей путь.
— Ты не смеешь меня задерживать, чужестранец, — сказала Нитаки.
— Разве ты не узнала меня? — воскликнул тот. — Ведь я Утикаро, дух Утренней Звезды. Я увидел тебя еще тем ранним утром и сразу полюбил. До моего слуха донеслось, что ты говорила про меня сестре. И вот я пришел за тобой. Если хочешь, мы поднимемся к моему отцу в Страну Вечной Юности, где все счастливы, где не знают ни старости, ни смерти.
Нитаки улыбнулась:
— Я пойду за тобой, но позволь мне прежде попрощаться с родными.
— Нам надо уходить сразу, — возразил Утикаро. — Путь далек. — Он воткнул в волосы Нитаки свое перо и приказал: — Закрой глаза!