И сама лисица прослезися горко о гресех куровых и рече к нему лисица: «Горе тебе, окоянны куря, ходишь ты на земле без покаяния и не ведаешь, в кой час смерть приидет». Рече же х куру лисица: «Чадо мое милое, куря, душеполезная моя словеса слышав, давно бы ты сошел ко мне на покаяние».
Кур же, на древе сидя, прослезися горко, слышав же душеполезная словеса от преподобныя жены лисицы, поминаючи грехи свои окаянныя. И почел спущатца к лисице на землю, з древа на древо, с сучка на сучок, с куста на кустик, с пенка на пенек. И скопил кур и сел у лисицы на голове.
И взяла ево лисица в кохти и эгнела его крепко, и завопил кур великим гласом. И рече кур лисице: «О мати моя лисица, то ли мне от тебя праведное покаяние?»
Лисица же скрежеташе зубы и, гледя на него немилостивым оком, аки диавол немилостивы на христиан, поминает грехи куровы и яряся ему.
Рече кур лисице: «Что суть грехи мои? То ли мне от тебя праведное покаяние?»
Отвеща лисица х куру с великим гневом и яростию: «Куря, злодей и чародей! Как ты бога не боишися, закон преступаешь? Помнишь ли ты святыя книги и как в правилах святых отец пишет: одна жена понять по закону, а другую понять для детей, а третью понять чрез закон прелюбодеяния ради. А ты, лихой человек, злодей и чародей, законопреступник, держешь ты у себя много жен, по двадцети и по тридцати и болши. Как твои не великия суть грехи? Да за твои грехи предам тя злой смерти».
И рече кур лисице: «Послушай, госпожа моя мати лисица! Помнишь ли ты, как в бытиях пишет: земля стала и нача полнитися. Сице плодитися и роститися и умножите землю. О сиротах и о вдовицах всякое попечение имейте и пекитеся велми, то будите наследницы царствия небесного». И хощет от нея кур праведнаго покаяния.
И отвеща лисица куру с великим гневом: «Злодее куря, и яко ты бога не боишися, а людей добрых не стыдишися, закон преступаеши? А брата своего ненавидиши и где с ним не сойдесся, тут ты с ним болна бьешися за которую обиду? А толка и обиды, беззаконники вы, промежу себя за свои ревнивыя жены и наложницы многия, ради для прелюбодеяния. И потому я тебя осудила: за твои великия грехи повинен ты еси смерти. Да помнишь ли ты, лихой человек, кали я была галадна, изнили меня злыя дни, нечиво было ясти, и аз ела чеснок да ретку, и тем я себя сарамоты доставила. И пришла я х крестьянину на двор где у нево сидят куры. И ты, лихой человек, закричал на сонных людей, будта тебя взбесила или варагуша подымала. И гуси тогда загоготали, и свиньи там за- вижжали, а мужики закричали, а детки их услышали и за мною погналися, с жердьем и с ружьем, и соколием, и с собаками, с вопом и з свистом, бутта я у них хатела отца удавить, а мать утапить. А за што? За единого куря хатели меня пагубить. И мало мне топеря тебя, лихова человека, за то съесть. А власной ты, как бес, ни в кумовстве, ни в сватовстве, ни в роду, ни в племени, и ни в какой ты нужи не бывал, не знаешь ты и не разумеешь. И бутта у них кур не стало, что ты завопил и закричал мужикам. И мне ты саромоты доспел и плохою женою поставил. Вся от тебя мне пакость, от лихова человека. Сам ты не велик, толка перьем дасаждаешь. А у меня же никто же тебя ис кохтей моих не может избавить — ни князь, ни боярин, ни иной кой от велмож. И повинен ты еси смерти».
Отвеща кур лисице: «Помнишь ли ты, госпожа моя лисица, притчу: «по каторой реке плыть, по той и славу творить. А у которого господина жить, тому и служить и волю ево творить». И во святом евангелисте пишет: «не может раб двема господином работать». Тако ж и я, госпожа моя лисица, у крестьянина жил, хлеб ел и пшеницу я у них клевал, как жа добра им не хотеть? Тому и бог не поможет, кто хлеба и соли не помнет. Хлеб-соль великое дело, без него человек не может жить ни единаго часу. А ныне твой есмь раб до смерти и добра хотети».
И рече куру лисица: «А ты меня, смер[д], смерди- ною зовешь и детей моих соромотишь, за то тебе быть снедену от меня. Слышала я притчу: «одному господину служить, а другому не грубить». А ты б меня тогда не оскорбил, а мужикам не дружил, а сам ты от меня теперь от смерти не избудешь».