Ты его крестить, а он кричит: «Пусти!».
Испостился, измолился в нитку.
Великий пост всем прижмет хвост.
Поп читает: «Да будет воля твоя!», а думает: «Когда б-то моя».
Часто кадят — не успеешь кланяться.
Густо кадишь, святых зачадишь.
Богу поклоны, а попам миллионы.
Не мило мне кадило.
Хоть куда, лишь бы не в церковь.
Родись, крестись, умирай — за все деньги подавай.
Поклоны бьет, а людям житья не дает.
Кому мертвец, а попу товарец.
Хоть церковь близко, да ходить склизко, а кабак далеконько, да хожу потихоньку.
«Пойдем в церковь!» — «Грязно». — «Ну так в шинок!» — «Разве уж под тыном пройти?»
Пойду в монастырь, где много холостых.
Церковь грабит да колокольню правит.
«Бабушка, что ты мне откажешь?» —
«Не знаю, разве дорогу к церкви».
Монастырщина что барщина.
Молебен пет, а пользы нет.
Украинские
Боже святой, пропал мой золотой: дал за службу божью — как в болото бросил.
В евангелии больше брехни, чем в небе звезд.
В церкви трезвонят, а на панщину гонят.
В церковь, как в корчму, без денег не иди.
Выпостился, что и света не вижу.
Где поп церковь ставит, там пан — корчму.
Если бы не грешники, то праведники с голоду подохли бы.
Если всех святых поминать, то некому будет работать.
Здоровую голову под евангелие не кладут.
И крест, и лопата — из одного дерева.
Идет в церковь девица не богу молиться, а на хлопцев подивиться.
«Какой сегодня праздник?» — «Святого бездельника».
«Когда вы будете говеть?» — «Когда хлеба не станет».
Корова ревет, когда нет сена в яслях, а поп — когда много людей в церкви.
Корчма и церковь — родные сестры.
Кто все богу кланяется, тот скоро голым останется.
Молитва что бритва: бога ей не умолить, а мужика может оголить.
Мужику тогда пасха, когда у жены новые припасы.
Нет хлеба — нет и отченаша.
О двух концах божий пост: попу сало, мирянам рыбий хвост.
Один звон — что кандальный, что церковный.
Поп евангелие читает да на тарелку моргает.
Поп молитву читает, а карман подставляет.
Поп молится не за спасение души, а чтобы были барыши.
Поп оделся в ризы, а черт в рядно, а тянут заодно.
Попу всё панихиды снятся.
У бедняка каждый день пост.
Родился — не крестился, и умру — не буду.
Белорусские
Алтаристы и органисты все на руку нечисты. Волк молитвы читает, а про овец не забывает. Дал бы трояк на молебен, да самому потребен.
Два Юрия — оба дурни: один холодный, другой голодный (о двух Юрьевых днях).
До того перед богом смирялись, что кишки порвались.
Если бы в монастыре работать заставляли, туда б не убегали.
Кадило, кадило не одного уходило, уходит и того, кто держит его.
Какие тут святки, когда лупят податки.
Крестом любви не свяжешь.
Ксендз и поп все праздники знают: их работать не заставляют.
Молись, хоть удавись, а работать надо.
Мы пахать, а он кадилом махать.
Не поможет кадило, когда хвороба свалила.
От молитв и панихид только поп один сыт. Церковное кадило никому не мило.
Попы и монахи
Сказки и остроты
Русские
1. ЖАДНЫЙ ПОП
Жил-был поп, имел большой приход, а был такой жадный, что великим постом за исповедь меньше гривенника ни с кого не брал; если кто не принесет гривенника, того и на исповедь не пустит, а зачнет срамить:
— Экая ты рогатая скотина! За целый год не мог набрать гривенника, чтоб духовному отцу за исповедь дать, ведь он за вас, окаянных, богу молится!
Вот один раз пришел к этому попу на исповедь солдат и кладет ему на столик всего медный пятак. Поп просто взбесился.
— Послушай, проклятый, — говорит ему, — откуда ты это выдумал принести духовному отцу медный пятак? Смеешься, что ли?
— Помилуй, батюшка, где я больше возьму? Что есть, то и даю!
— По б… да по кабакам носить небось есть деньги, а духовному отцу одни грехи тащишь! Ты про этакий случай хоть украдь что да продай, а священнику принеси что подобает: заодно уж перед ним покаешься и в том, что своровал; так он все тебе грехи отпустит.