— Мы одного старика Осипа воскресили этим крестом. Возьмем его, пойдем и купим у старика этот крест.
Вот эти попы запрягли лошадь и поехали туда к старику. Приехали к старику и стали говорить:
— Дедушка! Мы к твоей милости приехали.
— А зачем, батюшки, приехали?
— А вот приехали, крест у тебя надо купить нам.
— Что вы, батюшки, продам ли я крест? Он меня поит, и кормит, и баско водит. Я, глядишь, кого воскрешу! Мне и дают то пятерочку, то десяточку. Вот я со старухой живу и питаюсь этим.
— Ну да что, дедушка, продашь крест?
— Да ведь как, батюшки, продать-то! Сколько дадите мне?
— А сколько, дедушка, возьмешь ты-то?
— Да ведь как, батюшки? Как вам любо не любо, а я ниже пятисот креста этого не отдам.
Вот эти попы друг на дружку посмотрели и пятьсот рублей денег отдали за крест. Сели и поехали. Приехали домой и с дому отправились, где генерал помер. Приехали в такой-то город, допросились, дом какой номер, какая квартира. Дом — № 50, квартира 33. Приходят на кухню туда, их спрашивают:
— Вы оживлять пришли?.
— Точно так, мы оживлять пришли.
Их запустили в комнату, где генерал был наряженный. Тогда заперлись в комнату, их только трое. Один одному и говорит:
— Давай крестом.
Один взял крест и взял шмякнул генерала крестом. Покойник не встает. Другой и говорит:
— Ты неладно колотишь, дай я снова колону.
Вот как снова колонул, так еле со столов не уронили, а родитель не встает. Вот третий опять поп говорит:
— Дай-ко я свистну, дак он у меня вскочит.
Третий так его ударил, что череп с него сшиб. Потом они тут напугались, склонились над столом. Захватят — беда, никуда не уйдешь. Оживить не оживили, а наказовать наказовались. Вот стали друг дружке толковать. Один поп и говорит:
— Вот что, давай сделаем условие, чтоб никто три часа к нему не ходил.
Вот они так и сделали: вышли на кухню, сейчас генеральше:
— Вы через три часа только идите туда в горницу, а пока не ходите!
Три часа — время много. Помаленьку, понемногу надо утекнуть из города. Вот лошадей наняли — и тягу из города!
А уж на ихние деньги старичок Осип кабачок открыл. Преспокойно, как старушка померла, себе водочку поторговывал. Вот эти попики и едут. Едут, увидали, что вывеска старика Осипа на кабачке. Один поп посмотрит:
— Ух, здесь Оська торгует вином! Ишь на наши деньги как хапит!
Один поп и говорит:
— Он за наши деньги хапит, пойдем убьем его.
А два попа:
— А как мы его убьем? Поедем мимо!
— Нет, нельзя, надо убить его.
Слезли с тарантаса, ямщик вернул коней и уехал. Раньше кабаки ставнями закрывались. Старичок все ставни закрыл, попасть к нему нельзя.
Вот один поп:
— Я попаду!
Сейчас перелез через забор и к окошку. Взял полено, разбил это окно и полез туда. Полез, а старичок-то, не будь глуп, сейчас туда, взял топор и бац его по голове. Этому попу делать нечего. Взял его старик за косы, затащил в кабак и бросил за бочку-сороковку. Вот там два попа стоят, между собой и толкуют:
— Что же как долго он старичонку убивает?!
— Поди-ко, — посылает другого, — вам вдвоем сподручнее — скорее убьете.
Другой поп туда через забор. Приходит к окну, опять таким образом влезывает, как и тот. Старичок опять ударил его обухом, и свернулся тот. Взял за косы, втащил в окно, опять за бочку бросил. Потом третий поп стоит ждет, долго дожидается. Сам себе и говорит:
— Что за черт! Неужели двое убить его не могут? Наверно, помирились, вино пьют там. Надо идти и мне!
Вот третий поп через забор и тоже туда. Опять к окну подошел и полез. И опять таким способом по лбу обухом старик ударил и убил. Втащил этого попа за косы и повалил в передний угол на лавку. Этот поп лежит. А у Осипа был такой человек, вроде как звали его Василием. День ходил куски собирал, а к ночи в кабачок к Осипу. Пришел этот Василий ночевать. Вот Осип и говорит:
— Ой ты, Василий, Василий! Чего вчера не пришел? Какой-то был: не знаю — поп, не знаю — монах, вино припил и меня прибил.
Вот этот Василий и говорит:
— Вот, дядя Осип, давай его потоплю!
Вот Василий взял монаха на плечо и понес в озеро топить. Взял на дорогу себе бутылочку водочки в карман и пошел преспокойно. Дошел до озера. Принес этого попа. Бац только в прорубь его, утопил, да сам и смотрит — не выходит ли где. Посидит-посидит да стаканчик и выпьет. Как посидел до вечера, стало холодновато. И отправился опять к старику Осипу. А уж старик Осип, не будь глуп, повалил опять этого попа на эту же лавку. Васька приходит к Осипу, отворяет двери и спрашивает у дяди Осипа: