И сия рек, отъиде на куплю. Жена же провождаше его в путь далече честно и любезно, и радостно велми, и возвратися в дом свой, и нача после мужа своего делати на многия добрыя жены частыя пиры и веселяся с ними велми, воспоминая мужа Карпа в радости.
И нача, и живши она без мужа своего многое время, и тако издержала денги остатки. И минувши уже тому три года, как поеде муж ея, она же шед ко другу мужа своего, ко Афанасию Бердову, и рече ему: «Господине, друже мужа моего! даждь ми сто рублев денег до мужа, а муж мой Карп, когда поехал на куплю свою, и наказал: «Егда до меня не станет денег на потребу, на что купити и ты поиди моим словом ко другу моему, ко Афанасию Бердову, и возми у него на потребу себе (на) брашна денег сто рублев». И ты же ныне пожалуй мне на потребу на брашна денег сто рублев до мужа моего: егда муж мой приедет от купли своей, и тогда все тебе отдаст». Он же на ню зря очима своима и на красоту лица ея велми прилежно, и разжигая (ся?) к ней плотию своею и глаголаша к ней: «Аз дам тебе на брашна денег сто рублев, толко ляг со мной на ночь». Она же о том словеси велми за(с)ум- невашася и не ведает, что отвещати, и рече ему: «Аз не могу того сотворити без повеления отца своего духовнаго, иду и вопрошу отца своего духовнаго: что ми повелит, то и сотворю с тобой».
И шед вскоре и призвав к себе отца своего духов- наго и рече ему: «Отче мой духовный, что повелиши о сем сотворити, понеже муж мой отъиде на куплю свою и наказав мне: «Аще ли до меня не достанет тебе на потребу денег, чем до меня (жити), и ты ж иди ко другу моему, ко Афанасию Бердову, и он тебе по моему совету даст тебе денег сто рублев». Ныне же мне у меня не доставшу сребра на брашна, и аз идох ко другу мужа моего; ко Афанасию Бердову, по совету мужа своего. Он же рече ми: «Аз ти дам сто Рублев, толко буди со мною на ночь спать». И аз не вем, что сотворити, не смею тебе, отца своего духовнаго, того с ним сотворити без повеления твоего: и ты ми (что) сотворити повелиши?». И рече ей отец духовный: «Аз тебе дам и двести рублев, но пребуди со мною на ночь». Она же о том словеси велми изумилася и не ведает, что отвещати отцу своему духовному, и рёче ему: «Дай ми, отче, сроку на малую годину».
И шед от него на архиепископов двор тайно и возвести архиепископу: «О, велики святы, что ми повелеваеши о сем сотворити: понеже муж мой, купец славен зело Карп Сутулов, отъиде на куплю свою в Литовскую землю, се уж ему третие лето, и после себя оставил мне на потребу денег; отныне же мне не доставши сребра на пропитание до него, и как муж мой поехал на куплю свою и наказал мне: «Аще ли не достанет тебе денег, чем до меня пропитатися, и ты по моему совету поиди ко другу моему, ко Афанасию Бердову, и он по моему приказу даст тебе на потребу на брашна денег сто рублев». И аз шед ныне ко другу мужа своего Афанасию Бердову и просила у него на потребу себе денег до мужа своего сто рублев. Он же рече ми: «Аз дам ти и сто рублев, толко ляг со мною на ночь». И аз не смела того сотворити без повеления (отца) своего духовнаго и шед ко отцу своему духовному и вопроси о сем отца своего духовнаго, что ми повелит, он же рече ми: «Аще ты со мною сотворишь, аз дам ти и двести рублев». И аз с ним не смела того сотворить». Архиепископ же рече: «Остави обоих их, попа и гостя, но пребуди со мною единым, и аз дам тебе и триста рублев». Она же не ведает, что ему отвещати, и не хотяше таковых слов преслушати, и рече ему: «О, велики святы, како я могу убежати от огня будущаго?». Он же рече ей: «Аз тя во всем разрешу».
Она же повелевает ему быти в третием часу дни.
И тако шед ко отцу своему духовному и рече ему: «Отче, будь ко мне в 6 часу дни».
Потом же иде к другу своего мужа, ко Афанасию Бердову, (и рече): «Друже мужа моего, приди ко мне в 10 часу дни».
Прииде же ныне архиепископ. Она же встретила его с великою честью. Он же велми разжигая плоть свою на нея и принесе ей денег триста рублев, и даде, и хотяше пребыти с нею. Она же рече: «Требуеши облещи на ся одежду ветхую самую; (не добро) пребыти со мною, в ней же пребываеши при многоцветущем народе и бога славиши, в том же и самому паки к богу быти». Он же рече: «Не виде никто мя и в этом платье, что мне и оно облещи, но некоему нас с тобою, видети». Она же рече ему: «Бог, отче, вся видит деяния наша: аще от человека утаим странствие наше, но он вся весть, обличени(я). не требует. И сам-то господь не придет с палицею на тя и на вся злотворящая, таковаго человека зла пошлет на тя, и тот тя имать бити и безчествовати и предати на обличение протчим злотворящим». И сия глаголаше ко архиепископу. Он же рече ей: «Тол (ко), госпоже моя, не имею никакой иные одежды, какие в мире носят, разве аз (у) тебе требую какую ни есть одежду». Она же даде ему свою женскую срачицу, якоже сама ношаше на теле, а тот сан сняше с него и вложиша к себе в сундук, и рече ему: «Аз кроме сея одежды не имею в дому своем, понеже отдала портомоице, что носяше муж мой». Архиепископ же с радостию взяше и возде на себе збором женскую рубаху: «На что ми, госпожа, лутше сея одежды требовати, понеже требую (пребыти) с тобою». Она же отвещаше к сему: «Се аз сотворю, но еще прежде покладимся со мною».