— Научи, отец, где правду найти, — спрашивают они.
— Хорошо, — говорит он, — я вам правду у царя небесного вымолю, а вы мне поработайте за это.
Согласились братья. Работали они, работали, слезами землю поливали. Прошел год. Пришли братья к попу, а он им и говорит:
— Работайте вы усердно и не гневите бога — вот ваша правда.
Плюнули братья и пошли дальше.
Приходят они к купцу. Вышел к ним толстопузый богатей.
— Хорошо, — говорит, — научу я вас правде, только поработайте на меня.
Согласились братья. Стали они работать и горбы наживать. Выучил их купец, как честный народ обманывать и бедноту обмеривать. Не прошло еще и года, как младший брат говорит:
— Не пойду я больше правду искать, нет ее на свете, правды мужицкой.
И вернулся он в свою деревню. А старший брат понастойчивей был — не хотел он без правды домой возвращаться. Пошел он один к фабриканту.
Фабрикант был богат, богаче пана, попа, купца и всех их вместе. Начал старший брат у него работать. На фабрике много народу работало.
Работали они много лет. Горбы наживали, а правды не видали. Только раз слышит брат на смене тихий разговор:
— Есть человек один — он правду знает. Зовут этого человека Лениным, а живет он на севере, в Питере.
Запомнил брат имя и пошел искать этого человека.
Шел много дней, а может быть, и месяцев. Пришел в Питер. Видит, идет рабочий, он его и спрашивает тихонько:
— Где тут Ленина найти?
А тот ему еще тише отвечает:
— Пойдем со мной, я тебя отведу.
Вот и пришли они в обыкновенную комнату. Кругом разных книг много. Вышел к ним человек, одет не богато, но чисто. И говорит он им:
— Добрый день, товарищи, что скажете хорошего?
Рассказал ему брат, как он правду искал. Долго говорил с ним Ленин о порядках на фабрике, расспрашивал о сельской бедноте, а потом сказал:
— Правильно ты сделал, на фабрике ты правду скорее найдешь. Вы ее там в руках держите.
И рассказал Ленин ему, как нужно за рабочую правду бороться, чтобы не служить ни панам, ни купцам, ни фабрикантам, и как выгнать их всех разом вместе с царем.
Вернулся брат вновь на фабрику и начал другим ленинскую правду потихоньку рассказывать. Один рассказывает, а десять слушают, десять рассказывают, сто слушают. И пошла ленинская правда по всему свету.
Много лет ходила она по городам и селам. Поднимала она рабочих и крестьян на борьбу. А в октябре 1917 года прогремела эта правда на весь мир. Пошли рабочие и крестьяне беспощадной войной на помещиков и фабрикантов. А вел их тогда сам Ленин, и победила в Октябре ленинская правда.
С того времени рабочие и крестьяне больше не работают на панов и фабрикантов, горбов не наживают, слезами землю не поливают, а сами — хозяева своих фабрик, своей земли и своей жизни.
2. РОЗОГ НЕ ЖАЛЕЛИ
Так вот вы — молодые, ничего не знаете.
А я много прожил, всего повидал.
В одном Могилеве раз сто побывал
Да и за Могилев езжал.
В Херсон плоты гонять пришлось,
А оттуда и пешком ходить довелось —
И это за три тысячи верст!
Денег на железную дорогу не было.
Хоть и удастся какую копейку подстрелить,
Так все одно ее нужда нести домой велит.
Хотите вы знать, как мы на барщине
служили?
Расскажу:
С мужиком, что хотели, то и делали. Войтов при панском дворе человек десять было. Провинится мужик — его секут. Однажды войты нажаловались пану, что один мужик пшеницу крадет. Привели беднягу на конюшню.
— Ложись, — говорят.
И давай сечь в две руки. А третий войт стоит да розги в соленой воде мочит.
Не признался мужик.
Привели жену Гарпину. Она с животом ходила и собиралась уже родить. Попробовали положить ее на лавку — ничего не получается. Тогда пан приказывает принести большой ушат. Вот и положили бабу животом на этот ушат. Один держит за голову, другой за ноги.
— Плачет, бедная, надрывается. Секли ее до тех пор, пока кровью не изошла.
Розог на дворе всегда лежало много, секи хоть без отдыха.
Однажды пан Василий Малиновский проиграл в карты пану Турчанину три деревни — Цупарь, Малые и Большие Козловичи. И тот не лучше был. Мне уже лет двадцать пять было, когда крестьян «освобождали». В то время в Козловичах землю делили, а я цепь за землемером таскал. Знаю, как крестьянина с паном делили: пану самую хорошую землю отдали, а нам — пески да болота. А платить за нее нужно было, как за пахотную землю.