Одним из таких произведений народных «сквернословцев и глумотворцев» и является анонимная сатирическая повесть середины XVII века «Служба кабаку» (или «Кабацкий праздник»). Это произведение, возникшее на народной основе, дается в виде пародии на церковную службу, посвященную «мученику»-пьянице. «В «Службе кабаку» в форме богослужения, с широким цитированием священных книг изображается праздник «…трех слепителей вина, пива и меда, христианских лупителей и человеческих разумов пустотворцев»[32].
Это острый политический памфлет на царское правительство, усиленно насаждавшее в XVII веке кабаки на Руси, чтобы легче было сбывать «казенку» (водку) и грабить и без того нищих мужиков. Его «богослужебная» пародийная форма с многочисленными цитатами из церковных книг направляет этот памфлет и против другого социального зла — религии и духовенства, освящавшего и укреплявшего царское помещичье-крепостническое государство.
В другом сатирическом произведении, «Калязинская челобитная», относящемся к началу XVIII века, беспощадно обличаются морально разложившиеся, спившиеся обитатели монастыря. Пьяницы-монахи подают челобитную архиепископу на своего «архимарита» (архимандрита), который «забыл страх божий и иноческое обещание» и требует от богомольцев посещения богослужения и выполнения монастырского устава.
«А мы, богомольцы твои, в то время круг ведра с пивом без порток в кельях сидим, около ведра ходя, правило говорим, не успеть нам, богомольцам твоим, келейного правила исправить, из ведра пива испорознить, не то, что к церкве часто ходить и в книги говорить… А коли мы, богомольцы твои, за правилом к вечеру утрудимся, до полуночи у пивного ведра засидимся и на утро встать не можем, где клобук с мантиею, не вспомним, и тогда мы немножко умедлим и к девятой песни поспеем, а иные к росходному началу»[33].
Глубоко права В. П. Адрианова-Перетц, утверждая:
«Такое гротескное изображение жизни по монастырскому уставу, хотя и данное через восприятия пьянствующих монахов, наводит на мысль, что автор «Калязинской челобитной» был уже достаточно затронут тем вольномыслием, которое в XVII веке порождало антиклерикальные и даже антирелигиозные настроения»[34].
В таком же сатирическом тоне обличается духовенство и в «Сказании о попе Саве» («Сказание о попе Саве и о великой его славе»), которое относится к XVII веку. Поп Сава рисуется не только горьким пропойцей, но и грабителем народа. Он сманивает к себе верующих и обирает их до последней рубашки.
Представляет особый интерес для изучения антирелигиозных воззрений народа «Сказание о куре и лисице» (XVII век). Это замечательное сказание имеется не только в письменных, но и в устных вариантах, что свидетельствует о его глубокой народности. В аллегорическом образе лисицы явственно выступает поп-исповедник. Автор «Сказания» не случайно заставляет лисицу говорить языком церковников. «Смиренная» и «набожная» лисица зовет неразумного кура спуститься с дерева на землю, послушать «душеполезная словеса» и спасти свою душу. Как только одураченный кур попадает в «кохти» лисицы, она сбрасывает с себя маску благочестия и смирения.
«А я теперь сама галадна, хочу я тебя скушать, чтоб мне с тебя здравой быть… И тако сконча живот куру». Сказочная хитрость и жадность лисы переносится здесь на духовенство, которое, как говорит народная пословица, служит «не для Иисуса, а для хлеба куса». В этих произведениях глубоко раскрывается классовая сущность религии.
Об ироническом отношении передовых сил народа к библейским сказкам о боге и святых, о рае и аде свидетельствует и «Повесть о бражнике». Появление этой повести историки литературы относят к концу XVIII века, но ее сюжет с небольшим изменением мы находим и в старинных русских и белорусских сказках, что позволяет предполагать о более древнем ее происхождении. В повести, как и в народных сказках, сатирически остро высмеивается библейское учение о рае. Очень близка к народным сатирическим антиклерикальным сказкам «Повесть о Карпе Сутулове» (XVII век).
Приведенные выше народные и литературные антиклерикальные и антирелигиозные произведения, возникшие на фольклорной основе, убедительно говорят о том, что уже в XVII веке развивалось не только антиклерикальное, но и антирелигиозное творчество народа, в котором постоянно усиливалось и обличение духовенства, и ироническое отношение к богу и святым.