— Матушка, забери к себе Виену и Раяну на несколько дней. Ярыш уйдет на охоту, а у меня есть другие заботы.
Мийна чуть удивленно посмотрела на дочь:
— Заботы? Так все тихо в холмах.
Мийна, после смерти Великой Яххи, стала старшей рода, и знала о том, как течет жизнь её народа не хуже Великой. Но Лайда не собиралась матушку посвящать в свои тайны. Не нужно ей знать про чужака. К чему лишние волнения?
— Матушка, есть у меня заботы. Возьми дочек, им пора уже знать законы холмов. Вот и займись их обучением.
В этот раз Арсай уже ждал Лайду. Он сидел на прежнем месте — залитой солнцем ложбинке между холмами. Теплый плащ был расстелен на траве и Лайда не скрыла усмешки: уж не о ней ли так чужак проявил заботу? Великая намеренно подошла к Арсаю с другой стороны и уселась на траву, игнорируя расстеленный плащ. Арсай немного смутился — не ожидал он, что дикарка продемонстрирует свою несговорчивость так открыто. Ну, значит слаще будет победа над своенравной дикаркой холмов. Он открыл уже рот, чтобы сладкими речами подольститься к Лайде, но Великая сделала знак ладонью, призывая чужака к молчанию и заговорила сама:
— Я хочу увидеть тех, кто с тобой одной крови.
Лайда протянула раскрытую ладонь и Арсай протянул свою ладонь навстречу. Как только ладони соприкоснулись, перед мысленным взором Великой предстали лица молодой женщины и мужчины в годах. Женщина была похожа на Арсая, те же черты, только чуть нежнее и правильнее. И словно шепот донес до слуха Лайды имя: "Лисай".
Мужчина был грузным, его одутловатое лицо было искаженно гримасой недовольства. Незначительное сходство еле угадывалось, а шепот назвал имя "Миард".
Но этого Лайде было мало. Она скользнула дальше, пытаясь прочесть сердце Арсая и успела разглядеть лицо старухи, которую шепот назвал "Банча". И в тот же миг Арсай отдернул свою ладонь, но до слуха Великой долетел чуть слышный шепот "Ксана" и перед взором скользнул чуть различимый образ молодой девушки.
— Кто такая Банча? Она другой крови, но она в твоем сердце.
Арсай, недовольный тем, что чуть было не попался, ответил:
— Банча моя кормилица.
Про Ксану Лайда не стала спрашивать. Не просто так чужак скрывает эту девушку от взора Великой. Он не хочет, чтобы Лайда знала про неё. Но Великая узнает, что задумал этот чужак.
Между Арсаем и Лайдой повисло молчание. Арсай гадал, успела ли дикарка узнать про Ксану. А Лайда ждала, что еще может рассказать чужак.
— Лайда, неужели после всего, что я рассказал о Леании, тебе не захотелось хотя бы побывать там?
— Великая Лайда. Не забывайся, чужак, — надменным голосом поправила Лайда Арсая. А мага вдруг взбесила эта дикарка. Он тут перед ней ужом вьется, а ей хоть бы хны! Что она о себе возомнила?! Привыкла, что мужчины перед ней преклоняются и слова против не могут молвить?
Арсай вдруг бросился на Лайду, одной рукой обнимая за талию, а второй пытаясь перехватить правую руку дикарки и повалить её на землю. Но Лайда вдруг вывернулась из цепких рук чужака и, неожиданно для Арсая, оказалась сверху с занесенным кинжалом, а сам маг оказался прижатым спиной к земле. Мужчина с изумлением и восхищением смотрел на Лайду, которая занесла над ним кинжал. При этом рука Великой была крепка и Арсай не сомневался, что еще одно движение и кинжал пронзит его грудь. Взгляд Лайды был грозен, в нем не было ни капли сомнения, что нужно сделать с зарвавшимся чужаком.
— Нет, Великая Лайда, прояви милость! — просипел Арсай. Дикарка чуть склонила голову набок и с издевкой спросила:
— Назови хоть одну причину, почему я должна тебя помиловать?
Арсай тяжело дышал, в положение поверженного он попал впервые.
— Я не задумывал ничего дурного. Просто ты такая прекрасная, Великая Лайда, что я не смог удержаться. Я хотел всего лишь поцеловать тебя.
Лайда скривила губы: слишком груба была эта лесть. Даже юная девушка не купится на неё.
— Ты посмел прикоснуться к Великой. Только муж Великой может касаться её. И тебе полагается смерть, — совершенно спокойно, без горячности произнесла Лайда.
— Я могу заплатить богатый выкуп, чтобы загладить свою вину, — не отступал чужак.
— Вряд ли ты можешь что-то предложить моему народу. Но сегодня у меня хорошее настроение и я не желаю уподобляться тем, кто когда-то поднял руку на тех, с кем они одной крови. Я сохраню тебе жизнь на этот раз. Но запомни, чужак- еще раз дашь волю рукам- и я убью тебя.