Лайда обернулась к матушке и встретила её пронзительный и строгий взгляд.
— Сейчас не время для разговоров, матушка.
За пологом уже вовсю шумел ливень и в свой шатер Лайда прибежала вымокшей до нитки и стуча зубами от холода. Торопливо переоделась под заинтересованным взглядом Ярыша и подсела к очагу:
— Голодный?
Степняк подсел к жене и притянул её к себе:
— Смотря что ты имеешь в виду…
Уткнувшись носом в шею Лайды, степняк вдохнул запах любимой женщины и удивленно спросил:
— Ты стала пользоваться ароматным маслом? Тебе же не нравился сладкий запах?
Лайда хихикнула:
— Иногда привычки меняются.
Потянувшись в объятия Ярыша она почувствовала укол вины из-за того, что скрывает от него Арсая. Что приходится выкручиваться, недоговаривать и уходить от ответа на вопросы.
— Что-то случилось? Ты слишком напряжена.
На вопросительный взгляд степняка Лайда ответила так, как отвечала мужу в последнее время:
— Ярыш, я расскажу тебе все позже. На все воля Великой.
Утром степняк сразу же отправился к Мийне. Соскучился по дочкам, да и со старшей рода есть о чем поговорить. После долгих объятий с малышками и шумной и громкой игры с ними, степняк смог выбрать момент для разговора:
— Мийна, что происходит в холмах? Куда уходит Лайда? Мне она отвечает, что Великая запретила мне говорить. Что ты мне скажешь?
Старшая рода вздохнула: значит, ей не показалось и Лайда что-то задумала. Признаваться Ярышу в том, что и ей дочь сказала не больше, не хотелось. И дело не в том, что она старшая рода и должна знать что происходит в её семье. А в том, что зная характеры степняка и Лайды не трудно догадаться что будет, если она скажет Ярышу о странном поведении Лайды. Нет, лучше она сама сначала выяснит, что задумала её дочь. Если понадобится — вмешается, и не как старшая рода, а как мать этой зарвавшейся Великой Лайды.
— Успокойся, Ярыш. Это действительно воля Великой Тархи. Тебе не о чем волноваться, — Мийна успокаивающе улыбнулась, пытаясь придать своему голосу уверенности в том, что она говорит.
Разыскать воеводу оказалось делом нелегким. Прибыв в Карынь, Олех и Рогдай узнали, что воевода с дружиной отбыл ближе к границе с Горной страной и искать его нужно то ли в Гороховке, то ли в Березовке. Но люди попались молодым искателям приключений словоохотливые, говорливые, помогли таки разыскать Лучезара в селе Березовка.
На постой сам воевода расположился в крайней избе, за огородами которой текла неглубокая речушка, служившая границей между землями Солнца и Горной страной.
День клонился к вечеру, когда покрытых дорожной пылью и измученных поисками, Олеха и Рогдая остановили воины дружины.
— Кто такие будете? Чего в Березовке забыли?
Олех, спешившись, повторил фразу, которая слетала с его уст уже не в первый раз:
— Воеводу ищем. Дело у нас к нему.
Воины переглянулись и заржали:
— Воеводу они ищут. Дело у них. Сопляки вы еще, чтобы воевода на вас время тратил. Небось, в дружину проситься будете. Только нос у вас еще не дорос, чтобы к нашему воеводе в дружину попасть.
Олех только открыл рот, чтобы ответить зубоскалам, но Рогдай опередил его. Он соскочил с коня и задиристо вскинул голову:
— А это не вы решать будете! Лучезар нам сродник, дядька наш! Мы к нему из самих холмов прибыли.
Один из воинов прищурился и, сплюнув, двинулся на Рогдая:
— Какие еще сродники? Из каких холмов? Слышь, Часлав, а не засланцы ли это от соседей?
Второй воин, высокий и широкоплечий, окинул незваных гостей пренебрежительным взглядом:
— Да нет, Стоян, не похожи они на хвостатых. Не той они породы. Доложи воеводе, пусть сам разбирается — сродники они ему или нет.
Лучезар сидел на лавке возле окна, откинув голову назад и прикрыв глаза. Черных кудрей уже коснулась седина, лоб прорезали морщины — нелегка царская служба. Но стоило в горницу войти двум молодым парням, как воевода тут же преобразился. От усталости и задумчивости и следа не осталось — взгляд внимательный, цепкий. Оглядев застывших гостей, которые тоже с интересом разглядывали воеводу, Лучезар чуть усмехнулся, в карих глазах промелькнули смешинки:
— Сродники говорите? Из холмов?
Воевода поднялся и подошел к Олеху:
— Сын Ярыша?
Тот кивнул и назвался:
— Олехом кличут.
Лучезар перевел взгляд на Рогдая:
— Ну а ты, чей же будешь?
Парнишка чуть обиженно, что не узнали, ответил:
— Сын Юлая.
Воевода похлопал Рогдая по плечу:
— Не признал сразу. На матушку похож.