ГОМЕЛЬСКАЯ ОБЛ.
№ 154. Челавек скидяеца воуком. Вугнули з дому мочиха, па шел прибыуея к волком, у лес. Приблчкася. Аброс уже, добы воуки, воуколока. Ть/я ваукл скатлну яко едят.
[Л он] де варэбенку [съест]. Патом пришсу до дому. Скидался назад. псрстварнлся у челавека.
с. Золотуха Калинковичского р-на Гомельской обл., 1983 г., зап. Е. В. Какорина от Максименко Варвары Михеевны, 1918 г. р.
+ 7.1 а. Волколак — это колдун/знающий, обрачивающийся в волка + 7.7д. Волколак не может есть волчью пищу
76. Превратившись в волка, волколак уходит из дома,
живет в ЛЕСУ
Мотив хорошо известен в Гомельском Полесье и в западной и центральной части украинского Полесья (Волынская, Ровенская и Житомирская обл.).
При превращении в волколака принципиальное значение имеет не только изменение физической природы с человеческой на волчью, но и пространственное перемещение персонажа за границу мира людей — в лес. Как и любой проклятый, он выключается из пространственной сферы человека и не может в нес вернуться обратно, пока не кончится срок проклятия или пока он не будет возвращен обратно специальными магическими приемами (ср. о невесте, превращенной в волчицу: «Домой ей нельзя приттить», № 138). Этот мотив сближает поверья о волколаке с севернорусскими представлениями о проклятых детях, которые также попадают в лес, из которого не могут самостоятельно верну ться, даже если видят крышу своего дома (Черепанова 1996. 125—128). Мотив широко представлен везде, где сформированы представления о волколаке (в.-у кр.: Иванов 1991, 509; витеб.: Шейн 1902, 253; арх.; Карнаухова 1934, 243; Baranowski 1981, 152).
ЖИТОМИРСКАЯ ОБЛ.
№ 155. Якось замовляе люд//ну. ну мужчину и прэврашчаецця та людына у воу кулака. (Шэпты так//е е.) Ходять вонь/ по лесам, туляюцця од людэй, шоб их нихто нэ бачиу.
с. Выгпевичи Радрмышльского р-на Житомирской обл., 1981 г., зап. А. Л. Топорков.
+ 7.2а. Волколак — это человек, помимо воли превращенный в волка колдуном/ведь-мой на время или на всю жизнь
+ 7.4е. Человек становится волколаком в результате проклятия
7в. В ОЛКОЛАК НАПАДАЕТ НА СКОТ, ЗАБИРАЕТСЯ В ХЛЕВ,
ЧТОБЫ УКРАСТЬ СКОТИНУ
Мотив известен во всех ареалах Полесья. В мотиве отражено представление об амбивалентной природе волколака. который сохраняет человеческий разум, но в социальном плане ведет себя, как волк, нападая на скот, а иногда и на людей. Представление о том, что волколак не нападает ни на людей, ни на скот, встречает-с я горздо реже. Мотив широко распространен в других ареалах (ту л.: Власова 1998, 108; арх.: Карнаухова 1934, 243; нежин. черниг.: Гринченко 1895. 45—47; острож. ровен.: Гринченко 1897, 126—128; Ястребов 1894, 70, 73—74; Харьков.: Иванова. Марусова 1893, 455—456; Стороженко 1894, 45—46; карпат.: Гнатюк 1991, 404: гуцул.: Гнатюк 1912, 86: витсб.: Шейн 1902, 255, 257), На юго-западе карпатского ареала в образе волколака появляются черты, сбижающие его с вампиром (кровожадность. поедание людей), что можно объяснить влиянием балканской традиции, где этот персонаж тесно свя зан с вампиром (Хоб'зей 2002, 79—80), В ряде текстов, напротив, подчеркивается, что волколакни на кого не нападает (витеб.: Шейн 1902, 255; пол.: Baranowski 1981, 153; Pelka 1987, 205). Мотив встречается в литовской традиции (волколак убивает скот, но не ест его — Велтос 1989. 270—-271).
ЖИТОМИРСКАЯ ОБЛ.
№ 156, [На вопрос о том, что такое «волкулак» («вовкуляк»), была рассказана былинка]: Росказувал старик От, кажэ, я иду до с во го хлева, у *стьебу. окэньцэ низеньке. Кола идс вовк Оччыыму того хлева, побачиу — коли аж вовк поход ну, завернууса задом да шоб овечки [схватить]. На другу ночь пойму у хлев [хозяин]. Пришоу вовк, поворотнуся задом, а той [хозяин] до хвоста узяуся, добре посмалиу руки. Да, кажэ, як попнууса да хвост остауса, одорвав хвоста, Вовк од бег и з ляку лопнул. Кажуть, здох. [И это был «вовкулак», т. е. волк-оборотень ]