с, Челхов Климовского р-на Брянской обл,, 1982 г., зап. Н В. Борзаковская от Казимировой Анны Корнеевны, 1920 г. р.
№ 429.11ошёл дедушка у лес. Кажс: «Едет копо. Кудо ни ткну еь — копо, куда ни ткнусь — копо». А дальше отъехал — свиньёй сделалась. Ведьма чим хочешь зробится.
с, Челхов Климовского р-на Брянской обл., 1982 г, зал, Л. М. Ивлева от Шаньковой Марии Филипповны, 1915 г, р.
№ 430. Ведьма и птушкой, и свинней делаецца. И клубком делаецца, ну, тым, шо пря-дуть, з лё'на.
с. Картушино Ста роду бс ко го р-на Брянской обл., 1982 г., зал. Е. Б. Владимирова от Рубан Анны Степановны, 1914 г. р
№ 431. Ведьма и свинней, и со б оком, и кошкам превратыцца можэт, Придёть у *пуню — и бобой ужэ дое корову, дое у свае' вядро. PI домой. А корова тая погибаеть.
с. Картушино С таро ду бс ко го р-на Брянской обл., 1982 г., зап. Е. Б. Владимирова от Xмелевской Марии Ивановны, 1903 г. р.
+ 1.1. Ведьма отбирает молоко у коров
№ 432. Ведьма чи котом, чи собокой, чи колясом, чи капой какой еде. Ведьма зделаец-ца капой сена, котом, хоть свиння бягыть.
с. Картушино Стародубского р-па Брянской обл., 1982 г., зап. Л. Г. Александрова от Беликовой Евдокии Петровны. 1916 г. р., и Подураги Анастасии Ивановны, 1918 г. р.
№ 433. Бывое, шо котицца па еялу: «Вон ведьма чи русоука!» А падойдеш блыжэ, а это лыстьеу куча.
с. Картушино Стародубского р-на Брянской обл., 1982 г., зап. Л. Г. Александрова от Саранчук Анны Алексеевны, 1905 г р.
№ 434. Ты бы шла вулицэй куда-нибудь. А я б на тебя капой сена наехала. Ты бы — бух! ■—- упала. То ведьма такая, буде клубком катицца.
с. Картушино Стародубского р-на Брянской обл., 1982 г, зал. Л. Г. Александрова от Василенко Дарьи Афанасьевны, 1912 г. р.
№ 435. Такая у ей [у ведьмы] нечистая енла был а, што ей нихто не усцережот, не уловить. Жывёт, як человек, а вот ян о ж могло творпть што-то. . Ведьмы — жэншчыны, там и мужыки были —ведьмак л Мол одёж гуляеть на улице, а она притворлцца козлом якым и подбивает мол одёж. А тепер попоны дохл и ус и.
с. Семцы Почепского р-на Брянской обл., 1982 г., зал. М. И. Серебряная.
5г. Ведьма летает по ночам
НА СОВМЕСТНЫЕ СБОРИЩА
+ 1.5к. Ведьма проявляет демонические свойства в особые календарные даты
Мотив полетов на шабаш является одной их важнейших идентифицирующих характеристик ведьмы во всех славянских традициях. В настоящем томе он представлен в двух рубриках: 1.5г. Ведьма летает по ночам на совместные сборища, и 1.8а. Человек повторяет колдовские действия ведьмы, улетающей на шабаш: сам летит вслед за ней. Это связано с принципиально важной для составителей настоящего издания позиции различать сюжеты, где в качестве главного действующего лица высту пает мифологический персонаж, и где в центре внимания оказывается человек и его поступки. В Полесье поверья о ночных полетах ведьм на совместные сборища существенно отличаются от западноевропейских (и западнославянских) рассказов о шабаше. В наших материалах практически отсутствуют описания самого разгула ведьм совместно с нечистой силой (характерные прежде всего для западнославянских рассказов). Вес повествование обычно сводится к краткому сообщению о том, что в ночь на Ивана Купал} ведьмы слетаются все вместе на самое высокое (либо самое старое, высохшее) в своей округе дерево (вяз. ду б. липу, соси}', тополь, вербу) и там празднуют, танцуют, дерутся или веселятся, распределяют, кому какие жертвы предназначаются. Реже местом встречи оказывается гора — Асиянская, Лысая. Березовая. По свидетельству К. Мошиньского из Восточного Полесья, ведьмы в купальскую ночь летают в Киев либо на «Осиянскую гору» (Moszynski 1928, 168). Иногда упоминается, что вылетают они из своей хаты через трубу или окно: летят верхом на кочерге, березовой палке. В полесских текстах практически полностью отсутствуют описания того, как ведьма готовится к полету', какое колдовское снадобье готовит, как его использует и т. п. Такие же скупые сведения о полетах на шабаш содержатся в русских и белорусских вариантах поверий. Более детально разрабатывается этот мотив в украинской демонологии (ссылки на украинские источники см.: Чеховський 2001. 112—125).
Своеобразной разновидностью этой сюжетной ситуации являются полесские рассказы о старой ведьме, переехавшей в другое село, которая делится воспоминаниями с заезжим односельчанином о том, как она смолоду летала вместе с другими ведьмами на общие сборища и как там было весело (см. соответствующие тексты из с. Замошье гомел., Кишин житом., Олбин черниг.). Близкие к ним былинки о воспоминаниях старой вештицы, летавшей некогда на совместные сборища, зафиксированы у южных славян (Т>ор1)свиЙ 1953, 29). О мифологической трактовке мотива ночных полетов ведьм см. (Виноградова 1994, 88—94).