Впечатлённый Нейратом, социал-демократический президент Баварии Йоханнес Хоффман попросил его создать центральный штаб планирования для этого региона. По прибытии на место он нашел чуть менее, чем ничего: ни персонала, ни офиса, ни даже пишущей машинки. И всё же Нейрат и его сотрудники смогли создать первые работоспособные отделы экономического планирования, наряду с большим количеством листовок и лекций для популяризации своих концепций. Вскоре после этого революционеры объявили Баварию советской республикой, но их эксперимент был недолгим. В мае 1919 года правые наёмники Фрайкора — предшественника нацистов — вошли в Мюнхен и разгромили правительство Совета, убив около 1000 человек в ходе жестоких уличных боев и казнив ещё 700 человек после. Нейрат был арестован и приговорен к 18-месячному тюремному заключению в Германии, но в итоге его отпустили в ходе обмена с австрийским правительством, организованного тогдашним министром иностранных дел социал-демократической Австрии (и, по совместительству, марксистским теоретиком) Отто Бауэром.
Нейрат продолжал активно участвовать в венской социалистической политике долгое время и после поражения баварского совета, участвуя в развитии образования взрослых и в знаменитых успешных экспериментах города в области социального жилья. Но, в конечном итоге он стал более известен как один из соучредителей Венского круга: группы единомышленников и философов, которые внесли свой вклад в философское движение логического позитивизма. Они совершили обновление позитивизма XIX века (утверждения о том, что все авторитетные знания являются продуктом чувственного восприятия, которое интерпретируется через разум), который утверждал «научную концепцию мира». Он также стал известен как автор понятия «единства науки»: идеи о том, что общие научные законы применяются везде и на всех уровнях организации, включая социальные и даже художественные.
Но этот призыв к примирению между различными областями знаний не был пораженческим отходом от политической сферы, тем более от его понятий социалистического экономического планирования. Планы Нейрата по полной социализации основывались на теориях естественной (неденежной) экономики и стремились объединить различные типы знаний, чтобы понять и предсказать сложности социальной сферы — «эмпирической социологии», как он её называл Чтобы достичь экономической эффективности без социального неравенства, организационная структура нового общества должна опираться на строго научные прогнозы социально-экономического взаимодействия. Другими словами, аргумент Нейрата о «единстве науки» вытекал из понимания информационных потребностей нерыночных экономик.
И хотя экономические идеи Нейрата сегодня кажутся несколько туманными, Людвиг фон Мизес, австрийский учёный-экономист и герой неолибералов более поздних дней, воспринял их убийственно серьёзно, тем самым начав контратаку в «дискуссии о расчётах». В своём основополагающем эссе 1920 года «Экономические расчеты в Социалистическом содружестве» Мизес вышел за рамки давно известных этических аргументов против социализма (в частности, тезисов о том, что при такой системе у рабочих не будет стимулов к работе и, тем более, никакого стремления к совершенству). Вместо этого в своей короткой статье Мизес задал следующие вопросы.
— В любой экономике, превышающей примитивный семейный уровень, как социалистические органы планирования могут знать, какую продукцию производить, сколько продукции следует производить на каждом этапе, какое сырье следует использовать и сколько из них?
— Где должно быть расположено производство и какой производственный процесс является наиболее эффективным?
— Как бы они собирали и рассчитывали этот огромный массив информации и как затем она могла бы быть вновь передана всем субъектам экономики?