Ответ, по его словам, заключается в том, что титанический массив информации, необходимой производителям, потребителям и каждому субъекту между ними — причём разной информации для каждого этапа и места производства всего множества продуктов, необходимых обществу — выходит за рамки возможностей любых плановых органов. Ни один человеческая организация не сможет собрать все необходимые данные, оценить их в реальном времени и разработать планы, точно описывающие предложение и спрос во всех секторах. Поэтому любая экономика размером с целую страну, которая пытается заменить бесчисленное множество решений множества суверенных потребителей планами бюрократов, работающих на неизбежно ошибочных данных, будет регулярно давать тектонические расхождения между тем, что востребовано, и тем, что поставлено. Эта неэффективность привела бы к такому социальному и экономическому варварству — нехватке всего необходимого, голоду, разочарованию и хаосу — что даже если признать неизбежность неравенства и всех сопутствующих ему ужасов капитализма, то рынок всё равно покажется «белым и пушистым» в сравнении с планом.
Между тем, Мизес утверждал, что необычайно простой механизм цен на рынке, отражающий спрос и предложение ресурсов, уже содержит всю эту информацию. Каждый аспект производства — от стоимости всех потребляемых ресурсов в любое время до местонахождения потребляемых ресурсов и производимых продуктов, а также меняющийся спрос и вкус покупателей — неявно отражается в цене.
Но если цены на рынке намного более незамысловаты, легки и понятны, то почему бы нам просто не придерживаться их?
Аргументы Мизеса в его статье 1920 года, позднее развившейся в серию книг, его адепты до сих описывают как выдающийся шедевр. И не без причины: это, пожалуй, самый сильный аргумент, когда-либо выдвигаемый против идеи социализма. И в самом деле, как нам заменить свободные цены плановыми органами? И разве социализм не должен быть прямой властью рабочих, а не заменой шила на мыло: никем не избранных начальников — сидящими непонятно где бюрократами? Как эти бюрократы смогут централизованнно собрать всю нужную информацию? А если они будут децентрализованы, то как все эти миллионы (а по всему миру и миллиарды) рабочих могут демократически координировать производственные решения?
Нейрат, со своей стороны, настаивал, что цены на рынке, если считать их описателями поведения в экономике, не менее искажены этой потерей достоверности, потому что они не в состоянии собрать достаточной информации обо всех сторонах материального положения граждан и не могут адекватно описать все издержки или выгоды от их действий. Например, в системе здравоохранения, основанной на рыночных принципах, цена не описывает информацию о невозможности доступа к медицинскому обслуживанию, точно так же, как цена и не отражает влияние выбросов парниковых газов на среднюю температуру планеты.
Дискуссия об экономических расчётах простирается гораздо шире, и позже мы кратко изложим и другие её математические и вычислительные аспекты, но на данный момент мы лишь зафиксируем сам факт этого теоретического противостояния. Достаточно знать, что, зайдя в такой тупик, в зависимости от наших политических убеждений, мы выбираем либо информационное несовершенство рынка, либо информационное несовершенство планирования, так и не разрешив спор по существу. Этот логический тупик можно даже описать в твиттере, в менее чем 140 символах:
— Как насчет несовершенных данных, приводящих к дефициту?
— Ага? А как насчет несовершенных данных, приводящих к несправедливости?
В общем, мы застряли. Или, по крайней мере, так нам кажется.
Walmart: планирование на практике
Мизес, как многим казалось, повернул с ног на голову афоризм, что «социализм работает в теории, но не на практике». Он убедил многих, что планирование даже теоретически не работает. Задача расчёта представлялась теоретической ахиллесовой пятой социализма.
Если что-то работает в теории, но не на практике, то обычно что-то не так с теорией. Но верно и то, что если что-то в теории не работает, но работает на практике, то… тоже что-то не так с теорией! И вот тут-то злодейский Walmart и входит в нашу историю. Walmart, пожалуй, лучше всего доказывает, что, хотя планирование, похоже, не работает в теории Мизеса, оно безусловно работает в реальности и на практике.
Основатель Walmart Сэм Уолтон открыл свой первый магазин Wal-Mart Discount City 2 июля 1962 года в заштатном городишке Роджерс (штат Арканзас) с населением 5 700 человек. Стартовав с таких скромных позиций, Walmart превратился в крупнейшую компанию в мире, наслаждаясь огромными, в духе той же КНР, темпами роста в 8% в течение пяти с половиной десятилетий! Сегодня в ней занято больше рабочих, чем в любой другой частной фирме. А если мы включим в рейтинг и государственные предприятия, то это третий по величине работодатель в мире после Министерства обороны США и Народно-освободительной армии Китая. Будь он страной — назовем ее Народная Республика Walmart — её экономика была бы размером со Швецию или Швейцарию. Сравнивая ВВП по паритету покупательной способности (по данным Всемирного банка за 2015 год), мы могли бы поставить эту страну на 38-е место в мире по размеру экономики.