До появления антибиотиков смертность от пневмонии составляла 30% , а от аппендицита или разрыва кишечника — все 100%. До случайного открытия пенициллина Александром Флемингом, пациенты с заражением крови, полученным от простых порезов и царапин, переполняли больницы — и врачи не могли ничего сделать для них. Первый пациент, получивший пенициллин, 43-летний констебль оксфордской полиции Альберт Александр, поцарапал себе рот, обрезая розы. Из этих царапин развилась опасная для жизни инфекция с большими абсцессами, покрывающими его голову и поражающими его лёгкие. Один из его глаз должен был быть удален. И, хотя сам пенициллин, возможно, и был открыт шотландцем Флемингом, но в 1941 году, когда большая часть британской химической промышленности работала только на войну, а поражение Лондона от рук Гитлера было вполне возможным, всем было ясно, что массовое производство пенициллина придётся перенести в США.
Программа, направленная на повышение «урожайности» пенициллина, получила наивысший приоритет и была подчинена отделу ферментации Северной Региональной Исследовательской Лаборатории (NRRL) Департамента Сельского Хозяйства в Пеории, штат Иллинойс — что оказалось жизненно важным для тех инноваций, которые сделали возможным широкомасштабное производство пенициллина. Говард Флори, австралийский фармацевт, который позже, вместе с британским биохимиком Эрнстом Чейном и Александром Флемингом, получит Нобелевскую премию по медицине 1945 года именно за пенициллин, посетил ряд фармацевтических компаний, чтобы попытаться заинтересовать их этим препаратом, но результаты оказались самыми удручающими. Комитет по Медицинским Исследованиям (CMR) Управления Научных Исследований и Разработок (OSRD), созданный в июне 1941 года для обеспечения того, чтобы по мере приближения войны надлежащее внимание уделялось научным и медицинским исследованиям, связанным с обороной страны, созвал встречу с главами четырёх фармацевтических фирм чтобы убедить их в необходимости участия в программе — и заверить в государственной поддержке. Однако ответ был неутешительным и в этот раз. Только во время второй такой конференции, спустя десять дней после нападения на Перл-Харбор, спор был выигран.
Крайне важно, что правительство получило согласие на свободный доступ к результатам исследований между различными участниками CMR — именно совместная разработка дала решающий вклад в наращивании производства, поскольку каждая компания занималась разными сторонами общей задачи, и каждая из этих сторон сама по себе была адской проблемой. Вот охарактеризовал дело Джон Л. Смит из Pfizer:
«Плесень была капризнее оперной певицы, урожайность низкая, изоляция трудная, извлечение убийственное, очистка была отдельной катастрофой, а анализ просто никуда не годился».
Несмотря на успехи первоначального производства под эгидой OSRD, очевидная польза этого чудо-лекарства для военных операций (и близкая высадка в оккупированной Европе), побудила Военный Производственный Совет в 1943 году взять на себя прямую ответственность за «раскручивание» производства. Совет поручил 21 компании принять участие в радикальном расширении производства пенициллина, для чего каждая из которых получила приоритетное обеспечение строительными материалами и другими ресурсами. Во время войны лидеры правительства не слишком доверяли частному сектору: поставка всего произведённого пенициллина контролировалась WPB, которая распределяла его среди вооруженных сил и Службы Общественного Здравоохранения США. Производство выросло с 21 миллиарда единиц в 1943 году до 1,7 триллиона единиц в 1944 году (во время высадки в Нормандии) — и примерно до 6,8 триллиона единиц в конце войны.
Когда война закончилась в 1945 году, планирование быстро прекратилось, отделы были закрыты, а государственные заводы были распроданы частным предприятиям. Так, как ни парадоксально, американские корпорации закончили войну более сильными, чем начали. Титанические контракты от правительства, ценовая поддержка и ослабленные вожжи антимонопольных законов — всё это работало для увеличения прибыли и роста корпораций. Режиму планирования военного времени надо было затянуть на свою сторону бизнес, поэтому на протяжении всей войны, в то время как правительственные бюрократы принимали некоторые решения высшего уровня, бизнес всё ещё контролировал производство. Война итоге позволила создать благоприятную для капитала версию планирования: производство по-прежнему осуществлялось главным образом крупными фирмами, принадлежащими к ещё более крупным картелям, хотя и со значительной дозой государственного регулирования. В то же время экономическое планирование стало гораздо шире применяться и внутри корпораций.