Мы видим аналогичное явление и в фармацевтическом секторе, где решающую роль играют государственные лаборатории и государственных университеты, разрабатывающие принципиально новые препараты, известных как «новые молекулярные вещества» (NME) — особенно по тем веществам, которые имеют рейтинг «приоритетных» (P), в отличие от более дешёвых в разработке (а значит и более прибыльных) препаратов-клонов (аналогов существующих препаратов, но со слегка «подкрученной» формулой, которые обожает «большая фарма»).
Маццукато цитирует Марсию Энджелл, бывшего редактора журнала New England Journal of Medicine, которая в 2004 году утверждала, что, хотя крупные фармацевтические компании и спихивают с себя ответственность за высокие цены на лекарства, отговариваясь непомерными расходами на исследования и разработки, но реальность такова, что примерно за 2/3 всех принципиально новых молекулярных веществ, открытых в прошлое десятилетие, мы должны благодарить лаборатории, финансируемые государством. Мы можем (и должны!) не просто признать, что что частные фармацевтические компании оказались непродуктивными, но и отметить, что с нашей войны с болезнями они дезертировали ещё несколько десятилетий назад.
Все это напоминает о том, как Карл Маркс одновременно и восхищался, и осуждал капитализма XIX века. В какую же ярость его приводил тот факт, что такая невероятная система, куда более продуктивная, чем феодализм, рабство или другая предыдущая экономическая структура, также может быть столь ограниченной! Настолько ограниченной, насколько и ленивой в отношении того, что она может произвести. Все эти возможные вещи (а также и много доселе невозможных), которые могли бы нести пользу человечеству, никогда не будут произведены до тех пор, пока они будут убыточными — или даже просто недостаточно прибыльными! Вот что имел в виду Маркс, яростно выступая против «сковывания производства». И человеческий прогресс и расширение нашей свободы до сих пор сдерживается этой безумной системой.
Глава 6: Национализации недостаточно
5 июля 1948 года в Великобритании вступил в силу Закон о Национальной Службе Здравоохранения, создавший первую в мире универсальную, общественную и бесплатную систему здравоохранения*.
* прим. переводчика: При всём уважении к авторам, британская система здравоохранения всё-таки не была первой: советская система бесплатного общественного здравоохранения, также известная как «система Семашко», начала развиваться ещё задолго до войны.
Хотя этот закон был принят правительством лейбористов еще за два года до этого, формальное создание НСЗ оставалось под сомнением и до самого последнего момента вызывало бурные споры. В своём выступлении в парламенте 9 февраля 1948 года министр здравоохранения Аневрин Беван призывал своих коллег:
Меня печалит мысль, что это великое деяние, в которое все стороны внесли свой вклад, и в котором жизненно заинтересована каждая часть общества, рождается в таких муках... Мы должны гордиться тем, что, несмотря на наши финансовые и экономические опасения, мы всё ещё можем совершить самый цивилизованный поступок в мире — поставить благополучие больных выше всего остального.
Однако история британской Национальной системы здравоохранения -- гораздо больше, чем просто история об уходе за больными. Это — растянувшаяся на целый век сага о борьбе за ту или иную форму демократического планирования в условиях капитализма -- что и было главной причиной её непростой судьбы и тех конфликтов, что она порождает и по сей день. Довольно радикальная, хотя и не революционная, НСЗ обозначила возможность постепенного отказа от рыночных принципов в одной из важнейших сфер жизни. Она подняла вопрос о возможности демократического планирования, которое вначале сосуществует с капитализмом — словно зародыш нового мира, развивающийся внутри нашего, старого и отжившего.
Но так же как оказалось недостаточно просто ввести планирование (даже в тех огромных масштабах, как это сделали Walmart и Amazon) — оказалось, что просто отдать планирование в руки государства — тоже недостаточно для того, чтобы этот зародыш действительно развивался...
«Най» Беван (так ласково называли харизматичного лидера левого крыла лейбористов его сторонники), которому было поручено создать НСЗ после внушительной победы на выборах в июле 1945 года, как известно, говорил: «НСЗ — это социализм». И на протяжении всей истории НСЗ, и даже до её создания, многие её противники тоже так считали — и действовали соответственно. Хотя НСЗ сегодня является четвертым по величине работодателем в мире, имея в штате 1.4 миллиона сотрудников, и обходя все другие учреждения (включая даже монархию!) по популярности среди британцев — одновременно она стала живым примером того, как мечта о всеобщей общественной службе здравоохранения была сведена к мешанине из государственных и частных учреждений, перемешанных рынками — и этим изрядно дискредитирована. Это ещё и пример того, как огромный потенциал может быть загублен и спущен в никуда. Ибо даже в лучших своих проявлениях — даже при всех жизнях, которые она улучшила или спасла, и всей доброте, которую она в себе воплощает, — НСЗ и близко не достигает всей полноты заложенных в неё возможностей.