Оборону! — так писали немцы, вынужденные изменять свою тактику по мере развития и размаха партизанской борьбы. Врагу было и невдомек, что партизанская война есть народное движение против захватчиков, против поработителей, и по самой своей природе освободительного движения оно является движением наступательным.
Среди моих материалов есть документы, которые относятся и непосредственно к брянским партизанам. 20 сентября 1942 года генерал Абт, командир 108-й венгерской пехотной дивизии, долгое время дравшейся с нашими отрядами в Брянском лесу, разослал инструкцию по своим частям. В ней он пытался объяснить свои неудачи в борьбе с партизанами:
«Первая особенность «малой войны» состоит в том, что она ведется в лесах, в темноте, с очень маневренным противником, который способен нападать на нас с боков и сзади. Так называемый фронт не спасает нас от проникновения больших сил партизан в наши боевые порядки. Мелкие группы противника рассекают наши части и выходят в наши тылы… Мы не имеем успеха в ведении «малой войны» потому, что противник с большим мастерством использует свое маневренное преимущество. В результате только за последнее время мы потеряли восемьсот героев убитыми».
А через год появился не менее любопытный документ немецкого генерала. 17 мая 1943 года командир 442-й дивизии особого назначения, входившей в состав 2-й танковой армии, генерал-лейтенант Борнеманн писал высшему командованию:
«На протяжении прошедших полутора лет несколько раз наши войска пытались ликвидировать партизанские отряды в так называемых Брянских лесах. Войска доходили до центральной части района, в котором действовали партизаны, но затем в течение двадцати четырех — сорока восьми часов русские отбрасывали их на исходные позиции. Попытки истребить партизан ни разу не имели успеха, а только приносили нам большие потери. Партизаны продолжают занимать огромное пространство за спиной 2-й танковой армии. В связи с этим линии движения и подвоза блокируются противником. Подобное положение больше не терпимо. Оно представляет огромную опасность для армии».
И генерал-лейтенант Борнеманн взял на себя задачу обезопасить тыл 2-й танковой армии.
С весны 1942 года в расположении Брянского леса против наших отрядов никогда не сражалось менее трех-четырех дивизий с танками и авиацией, помимо них постоянно действовал полк «Десна».
Накануне Орловской битвы, усиленно готовясь к реваншу за Сталинград, немецкое командование прежде всего решило обезопасить свой ближайший тыл. Все силы, которые концентрировались вокруг массива Брянского леса, были сведены в одну группировку. Кроме того, с фронта немцы подтянули части 7-й, 137-й и 292-й пехотных дивизий, 419-й гренадерский полк, 442-ю дивизию из состава 2-й танковой армии и другие. Группу особого назначения под командованием инициатора операции генерал-лейтенанта Борнеманна гитлеровское командование бросило на брянских партизан. Эта группа должна была очистить от партизан все дороги — железные, шоссейные и грунтовые, а затем прижать наши отряды к рекам и болотам и уничтожить их.
20 мая 1943 года, за полтора месяца до наступления на Курской дуге, немцы начали крупное наступление на партизан Брянщины. Разыгрались ожесточенные бои, которые длились непрерывно до начала июля.
5 июля немцы, как известно, повели наступление из районов Орла и Белгорода против советских войск, а 5 августа вынуждены были оставить эти города. Теперь пути отхода приобрели для немцев еще большую важность, и группа особого назначения Борнеманна получила задачу полностью освоить большак Алтухово — Трубчевск и очистить от партизан участок лесного массива южнее и юго-западнее реки Неруссы.
Приближался сентябрь. Борнеманн, как ему казалось, выполнил часть своей задачи. Через Брянский лес началось движение немецких войск. Борнеманн готовился выполнить вторую часть задачи — операцию на уничтожение. Первого сентября 1943 года из Острой Луки он выехал на рекогносцировку местности по Алтуховскому большаку. Впереди него следовал танк, за танком на незначительном расстоянии шла открытая машина. Рядом с шофером сидел полковник — адъютант генерала, позади сам Борнеманн. Он был обложен лесными цветами, собранными свитой, как покойник в гробу. Но покойником он стал немного позже, а пока что чувствовал себя превосходно. За машиной генерала дефилировала в трех легковых машинах его свита, затем следовали два грузовика с охраной; кортеж этот прикрывал броневик, за которым тянулась колонна механизированных войск.
Интересно было бы знать, о чем в эти минуты думал Борнеманн. Быть может, он мечтал о предстоящей встрече с фюрером, об очередном звании генерал-полковника, тем более, что в портфеле у себя он хранил уже копию представления. Он думал, наверное, что заслуги его были велики; ведь только ему, генералу Борнеманну, удалось очистить брянские большаки от партизан, выполнить приказ фюрера, и теперь в полной безопасности он следует…