Но на этом, вероятно, и оборвались мечты генерала.
С двух сторон узкой гати раздались выстрелы, и генерал-лейтенант Борнеманн был убит наповал. На глухой лесной просеке, где он чувствовал себя победителем, окончилась его бесславная карьера.
Засаду на Борнеманна и его свиту организовала партизанская бригада «За Родину». Возглавлял операцию заместитель командира бригады по разведке Ковалев — бывший прокурор, юрист по образованию.
Танк партизаны пропустили; он прошел и заглушил собственным шумом переполох, поднятый на дороге. Легковые машины немецких офицеров от зажигательных пуль загорелись, партизаны успели выхватить из огня лишь труп генерала, портфели с документами, среди которых партизаны нашли процитированную выше докладную записку, приказ об операции, карты. Живым взяли адъютанта Борнеманна.
Так закончилась попытка немцев уничтожить брянских партизан.
В это время я был далеко на юго-западе и командовал соединением молдавских партизан.
…Летом 1947 года я посетил своих друзей в Брянске. Герой Советского Союза Алексей Дмитриевич Бондаренко, секретарь обкома партии по кадрам, и его заместитель, Николай Коротков, бывший редактор нашей газеты «Партизанская правда», предложили мне пройти по былым партизанским тропам.
Брянский лес. Немцы его жгли, вырубали целью участки, снарядами и бомбами в щепки крошили деревья, а он стоит — могучий и, кажется, даже краше прежнего. Еще выше вытянулись мощные, вечнозеленые ели и сосны, огромные многорукие дубы распростерли свои мохнатые ветви, точно приготовились весь мир укрыть в своей тени, звенели листвой березы. То в одном, то в другом месте можно было найти следы землянок: прелая листва, хвоя и засохшие ветви скрывали бывшие партизанские жилища. Одни из них взорвал враг, другие обвалились от времени, и молодые деревца уже подняли над ними свой юно-зеленый навес листвы. Недалеко от землянок возвышались холмики, заросшие мягкой, как шелк, травой и лесными цветами. Над ними поднимались деревянные, в человеческий рост, четырехгранные остороконечные обелиски, увенчанные пятиконечными звездами. Могилы погибших. Краску на обелисках смыли дожди, выцвело, посерело дерево, поистерлись надписи. «Новые памятники заказали, скоро поставим», — сказал Бондаренко. Мы сняли шапки и медленно пошли от одной могилы к другой. Вот могила подполковника Иллариона Антоновича Гудзенко, командира партизанского отряда имени Ворошилова. «Геройски погиб в боях с немецкими захватчиками 10 июня 1943 года», — говорила надпись.
Одиноко возвышался небольшой холмик у молодой сосны. На стволе ножом была вырезана надпись: «Здесь похоронен любимый командир партизанского отряда «За Родину» Григорий Харитонович Ткаченко, геройски погибший 1.6.43 г. в борьбе с фашизмом». На братской могиле была установлена доска: «Комиссар отряда Паша Лохмоткина, секретарь райкома Сидоренко, партизан Алексеев, командир отряда Борис Ильин, партизан Безгодов, комсомолец Сергей Рыбаков». Крупными буквами выведены сталинские слова: «Вечная слава героям, павшим в борьбе за свободу нашей Родины».
Коротков опустил голову. Бондаренко смотрел на верхушки деревьев. В его больших черных глазах блеснули слезы. Мы вспомнили друзей и товарищей, сложивших свои головы за то, чтобы свободно жили на свободной земле советские люди, за то, чтобы великая идея коммунизма росла и развивалась на нашей земле.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
КУРСЫ НАЧИНАЮТСЯ
Размышляя о возможной войне, я никогда не предполагал, что мне придется участвовать в партизанском движении, руководить крупными соединениями вооруженного народа и почти всю войну провести в глубоком тылу врага. Мне всегда казалось, что в случае войны я буду назначен на должность командира части, или политработника соединения, или получу назначение на штабную работу.
Война застала меня в Москве, я преподавал историю в военных учебных заведениях. Вопреки предположениям, долгое время я оставался на прежней работе. Получить назначение в Действующую армию, несмотря на все попытки, не удавалось, — мешала язва желудка, застарелая болезнь, о которой товарищи мои были хорошо осведомлены. Я подавал рапорт за рапортом, но лица, от которых зависело принять решение, мне отказывали.