-Нет, Григорий Петрович я в своем уме...я...завтра все закончится, а пока идемте в комнаты, нужно отдохнуть с дороги и перед этим...
Григорий Петрович схватил меня за рукав и внимательно посмотрел на меня, я повернулся, выдернул рукав и сказал:
-Что? Я понимаю, что создал некую проблему...которая правда видится только вам...Евсей Григорьевич, найдите комнату для Марии Николаевны, отведите её туда.
Евсей Григорьевич быстро подскочил, кивнул и быстро пошел наверх жестом приглашая за собой Марию, девушка задрожала ещё сильнее, но нашла силы встать с места и медленно пошла за мужчиной. Я снова повернулся к Григорию Петровичу и коротко сказал:
-Я понимаю, что это будет звучать как речь сошедшего с ума...но я считаю что именно она нужна нам. Она спасет нас... я не могу точно сказать отчего...не могу сказать спасет ли вообще, может я действительно лишился рассудка, но все равно...Григорий Петрович, эта девушка нужна.
-Когда вы расскажите ей кто мы, и зачем сюда прибыли...
-Не знаю...сегодня? Нет...лучше утром, да утром расскажу, так будет лучше. Утро вечера мудрее...
-Хорошо, Вениамин Алексеевич, простите меня...я просто, я шокирован, испуган. Вы ведь видели, что делают эти ищейки, знаете ведь что...что они хуже зверей...
-Я понимаю вас Григорий Петрович, не бойтесь, возможно...возможно они будут с нами, возможно все завтра изменится.
Я похлопал его по плечу и поплелся наверх по деревянной лестнице, видавшей уже ни одно поколении жителей дома, уж точно. Григорий Петрович продолжал стоять у камина, провожая меня своим испуганным взглядом.
Поднявшись на второй этаж мой взгляд сразу же зацепился за картину, висящую прямо напротив лестницы. Коридор здесь был в эдакой форме буквы "Т" и уходил вправо и влево, а как только человек поднялся его взгляд падает на странную картину. Написана она по современным лекалам конечно, но для большинства энтелегентов и эстетов из столицы она покажется через чур вульгарной, ведь они привыкли к девушкам на картине только если девушка на заднем плане, а лучше если её вообще не видно, а здесь центрировано изображение полностью обнаженной женщины, она сидит на троне, а вокруг неё сидят люди, хотя нет, так назвать их нельзя, это была самая страшная пародия на людей которую я только и видел. Серые, даже черноватые, будто пережившие пожар, они были уродливы, а уродство их ещё больше страшило при взгляде на их лицо, перекошенное от ужаса и вожделения этой дамой, что сидит по центру, из-за красного, почти алого рта существ, людьми их назвать я не могу, вытекала слюна и падала прямо на землю и бледные ноги изображенной женщины. Горбатые и страшные смотрят на идеал. Прямо синоним любой популистической программы чиновников...
Я вздохнул и заметил, что близ меня уже стоит Евсей Григорьевич
-Кто автор этой картины?
-М...какой-то неизвестный художник из Петрограда, говорят он сошел с ума и эту картину написал во время...ужасающего душевного неравновесия. Сойдя с ума...он, простите, убил женщину, изображенную здесь...
-А что с ним стало?
-Он сдался полиции, быстро...без сопротивления, сам пришел"с.
-Сейчас он наверняка на каторге? Или может его того..
Я провел рукой по свой шее, но Евсей Григорьевич улыбнулся и коротко сказал:
-Нет, но в живых его, к большому сожалению уже нет, но что с ним стало, мне лично неизвестно, от знакомых из города узнал, что он мертв...похороны были, там его женушка...красивая...плакала очень она, а потом, потом тоже сгорела. А картина, картина как последняя память о нем, есть ещё несколько, но не у меня, у знакомых, ежели интересуетесь, то могу и показать...
-Нет, не нужно...спасибо, куда вы отправили Марию Николаевну?
-Слева, вторая дверь, ваша комната по соседству, Григорий Петрович справа, там же и я...если что то понадобится, то Петр на первом этаже...ну и я"с тоже тут.
Евсей Григорьевич снова улыбнулся, хлопнул в ладоши и зашагал походкой пингвина направо, открыл первую дверь и кособоко зашел внутрь, на втором этаже стало тихо как и прежде. Я же проследовал налево и постучался во вторую дверь. Внутри что-то упало, а затем привычным почти неслышным голосом мне ответила Мария Николаевна:
-Войдите
Я отворил дверь и быстрым шагом зашел внутрь. Мария Николаевна сидела у окна на стуле, возле неё лежала книга. Видимо девушка, дабы успокоится начала чтение, а я вот так бестактно, в который раз её прервал от жизни и успокоения. С минуту я стоял тихо и не говорил не слова, в голове конечно были какие то фразы, может даже предложения с объяснением для Марии всего происходящего, но кажется мне, что это сейчас ни к чему. Мария аккуратно встала со стула и подняла книгу, прижав её к своей груди. На книге в твердом переплете, золотыми, но слегка истлевшими буквами было написано: "Горе Евы", имя автора стерлось и уже не было возможности понять, кто это написал. Мария смотрела на меня, не отрывая взгляда, а я как последний безумец молча, стоял и смотрел на неё, но наконец, она нарушила тишину:
-Кто...кто вы такие? Зачем вам револьверы?
Мария не смогла закончить предложение и всхлипнула, ещё чуть чуть и девушка точно начнет рыдать, я быстро решил исправить ситуацию и наверно объяснить хотя бы основы. Я подошел ближе и прикоснулся к плечам Марии, она снова задрожала, слезы начали катиться по её лицу, затем я начал кривое и практически сумасшедшее объяснение:
-Знаете...я не могу точно объяснить это, но в поезде...я заснул, со мной нередко такое бывает...впрочем мне нельзя...в общем не суть, я заснул и увидел сон...омерзительный, пугающий, но закончился он чем то странным...я вдали...вдали видел вас, Мария...я видел именно вас, синее платье...тихий голос, там вы правда ни сказали ни слова, лишь слышно было пение, но почему то мне кажется что...что вы должны были встретить нас...и вот вы встретили.