Правда, и выступая на «диком Западе» не очень-то разгуляешься на казенные командировочные. Но все-таки это заработок. И возможность хотя бы купить на него столь дорогие сейчас и столь необходимые костюмы. А ездить за рубеж, разумеется, приходится на спонсорские деньги, потому что заработать свои — тоже проблема. Но зато выкладываться на гастролях приходится нечеловечески, до последнего: уровень подготовки западных артистов высок. Чтобы добиться успеха, приходится работать и по восемнадцать часов в сутки. К тому же зарубежному артисту всегда помогает импрессарио. Наши пробиваются сами, как трава сквозь асфальт. Почувствовать себя артистом, самоутвердиться, поверить в свои силы — это в условиях Госконцерта дело рук самих артистов.
Тем не менее, глядя из зала, проблемы «Бим-Бома» разглядеть нельзя. Для зрителя они — юмор и зрелищность.
Да и сам «Бим-Бом» трудности воспринимает со свойственным ему юмором: если вдруг наступят рай и благоденствие, пародистам некого будет высмеивать. Но до таких замечательных времен еще далеко. И работы у «Бим-Бома» — непочатый край.
Валентина ЩЕРБАКОВА
СКОМОРОШИНЫ. ФОМА И ЕРЕМА
Скоморошины ведут свою историю с глубокой древности. В обрядах, различных формах народного театра, в жанрах фольклорной прозы звучало острое живое слово.
«Фома и Ерема» — сюжет о незадачливых братьях, которые, за что бы ни брались, всюду терпели неудачу, записанный во второй половине XIX в. Имена Фомы и Еремы стали нарицательными.
ФОМА И ЕРЕМА
Фома да Ерема были братенички,
Прокуратиннички[6].
Они пили-ели сладко да носили хорошо —
Ерема носил рогожу, а Фома-то торпьё.
«Не лучше ль нам, Ерема, пашенку пахать,
Пашенку пахать, да и хлеб засевать?»
Ерема купил лошадь, а Фома-то жеребенка,
Ерема купил соху, а Фома-то борону,
У Еремы-ти не едет, у Фомы-ти не везет.
Уж и по боку ножом, еще кожу на рожон[7].
«Уж и ну к черту, Ерема!» — «С этим промыслом, Фома!»
«Так не лучше ль нам, Ерема, за охотою ходить,
За охотою ходить, серых зайчиков ловить?»
Ерема купил суку, а Фома-то кобеля,
Как Фомин-то кобель серу мышь задавил.
Навстречу им злодей — медведь-лиходей,
На Ерему-то ревет, а Фому-то дером дерет.
А Ерема-то бежит, не оглянется,
А Фома-то за ним порет, не останется.
«Уж ты брат, постой, Еремей честной!
Уж и ну к черту, Ерема!» — «С этим промыслом, Фома!»
«Так не лучше ль нам, Ерема, обеденки служить?»
Ерема стал на крылос, а Фома-то на алтарь,
Ерема закричал, а Фома-то зазычал.
Навстречу им злодей — пономарь-лиходей,
Он Ерему-то дубиной, а Фому-то вязовой,
А Ерема-то бежит, не оглянется,
А Фома-то за ним порет, не останется.
«Уж ты брат, постой, Еремей честной!
Не лучше ли нам, Ерема, овинчики сушить,
Овинчики сушить да рожь молотить?»
Ерема овин садит[8], а Фома теплину валит[9],
Ерема-то колотит[10], а Фома заберег воротит[11].
Колотили-молотили да овин сожгли.
Как Ерема-то бежит, не оглянется,
А Фома-то за ним порет, не останется.
«Уж ты брат, постой, Еремей честной!
Уж и ну к черту, Ерема!» — «С этим промыслом, Фома!»
«Так не лучше ль нам, Ерема, при дороженьке стоять,
При дороженьке стоять да обозы разбивать?»
Ерема взял дубину, а Фома-то вязову.
Навстречу им злодей, мужик-лиходей.
Он Ерему-то дубиной, а Фому-то вязовой,
Вот Ерема-то бежит, не оглянется,
А Фома-то за ним порет, не останется.
«Уж ты брат, постой, Еремей честной!
Уж и ну к черту, Ерема!» — «С этим промыслом, Фома»!
«Так не лучше ль нам, Ерема, белу рыбицу ловить?»
Ерема сел в лодку, а Фома-то в ботничок.
Они три года ныряли да со дна-то не бывали.
вернуться
Прокуратиннички — проказники, шутники, плуты, обманщики.
вернуться
Садить овин — наполнять овин снопами.
вернуться
Валить теплину — подкладывать растопку.
вернуться
Воротить заберег — ворошить подожженные снопы.