Первыми ступенями взаимодействия родовых общин, которое облегчало борьбу за существование, стали фратрии, союзы родов, происходящих от одного рода. Они имели общий язык, общее этническое самосознание, общие культы религиозного этнического мировосприятия, общие способы организации общинной власти и иерархии общинного взаимодействия. Это позволяло им естественным образом находить взаимопонимание и выстраивать более сложную, чем была родовая, межродовую общественную власть, организующую межродовые общественные отношения. Второй ступенью взаимодействия первобытных родовых общин стало объединение уже сложившихся этнических фратрий в устойчивые союзы фратрий, то есть в племена. Эта ступень объединения тоже оказывалась возможной только на основании культовых представлений и родовой памяти о существовании единого древнего прарода. Без бессознательных, наследственных представлений об общем этническом происхождении союзам фратрий не удавалось видоизменять родовую общинную власть в общественную власть племени, родовые культы в культуру племени, родовой язык в более сложный общий язык племени. При этом сами родовые отношения не отмирали, не исчезали. Отношения членов рода между собой оставались тесными, непосредственными, но они обогащались новым содержанием, новым видением окружающего мира, новыми традициями борьбы за существование, в которых их родовая борьба за существование становилась неотделимой от борьбы за существование этнического племени, подчинена ей.
Со временем укоренялись представления и мифы о существовании единого духа племени, единого тотема племени. А необходимость в новых совместных отношениях, которые бы объединяли и организовывали племя для борьбы за существование, позволяли выстраивать разделение обязанностей между родами, порождала традиции обрядов племени, его ритуалов. В особых обрядах закреплялись общие для всех родов возрастные и половые посвящения в наделяемые возрастными правами и обязанностями члены племени; становились традициями правила перехода членов одного рода в другой род и появления новых родов из старых родов уже внутри племени. Из противоречий взаимоотношений родов за сотни и тысячи лет складывались традиции принятия общих решений, проведения общего суда и осуждения на наказание провинившихся общей для всех родов племени общественной властью. Общественная власть племени существенно отличалась от общинной родовой власти. Общественное насилие племени становилось представительным, его осуществляли советы старейшин родов. Именно старейшины, самые опытные в выражении сущностных особенностей общинной власти наделялись представительным правом защищать и отражать интересы общин, согласовывать общинную власть всех родов племени при выработке общих решений, обязательных для всех членов племени. Так складывалась общественная власть родоплеменного общества, как представительная власть.
Родовые общинные отношения постепенно преобразовывались в подчинённую часть родоплеменных общественных отношений с их более сложной культурой взаимодействия. Однако родовые отношения не растворялись в родоплеменных отношениях, а продолжали развиваться внутри них и вместе с ними, в диалектическом противоборстве с ними; именно роды оставались основной ячейкой общественной организации племени. Общественная организация племени, то есть зарождение и углубление общественного характера родоплеменных отношений, возникала не сразу, а в результате естественного отбора, который удачно выражается понятием "социал-дарвинизм". Субъектами этого отбора были не отдельные особи, а родовые общины с их собственным общинным взаимодействием всех своих членов. Конечный итог длительного становления общественной организации племени представлял собой системную иерархию родовых общин, каждое из которых имело свои родовые обязанности, свою родовую специализацию в общем разделении труда племени. Такой вид разделения труда превращал каждую родовую общину в нерасторжимую часть племени, делал каждую родовую общину жизненно заинтересованной в едином родоплеменном общественном самосознании, в разрешении противоречий с другими родовыми обществами через компромиссы внутри единого, накапливаемого посредством опыта, не кодифицированного правового поля родоплеменных отношений. В процессе длительного отбора выживали лишь те особи, у которых помимо родового общинного бессознательного умозрения развивался, закреплялся в подсознании второй уровень общественного бессознательного умозрения, уже родоплеменного по своей сути.