Маркс и Энгельс первыми выразили и теоретически обосновали представления о самостоятельном политическом значении пролетариата, о неизбежности достижения им политического господства не только вопреки классовым интересам семейных собственников, но даже через полное подавление интересов семейных собственников. Они предложили такой идеал индустриального социалистического общества, в котором коммунистическая общественная собственность полностью вытесняла семейную и выделяющуюся из неё частную собственность. Тем самым они в этом идеале отрицали национальное общество, национальные классы и классовые имущественные интересы. Разрабатывая представления о необходимости классовой организованности пролетариата, они по существу вопроса отрицали и сам класс пролетариата, подразумеваемый, как временный, создающийся на время классовой борьбы. Не сознавая того, они в своём учении побуждали к восстановлению в индустриальном городе сословно-кастового устройства общественных отношений через революционную реформацию христианских феодальных сословно-кастовых отношений. Именно такой, реформаторский коммунистический идеал народного общества оказывался понятным и привлекательным для народного пролетариата, как первого поколения народного крестьянства в индустриальном городе. Такой идеал сохранял традиционное для идеалистического строя понимание имперского пространства народов и, рассматриваемый как общечеловеческий, побуждал к мировой политической борьбе пролетариата за мировое господство, за создание общечеловеческой коммунистической империи с народными пролетарскими обществами.
Философское обоснование коммунистического идеала достигалось Марксом и Энгельсом в разработке материалистической диалектики. Однако созданное лютеранством и пережившим контрреформацию католицизмом народное сознание немцев Германии ни в одном слое не воспринимало материалистической диалектики, которая осталась для них кабинетной философией. К тому же эта философия, как и политэкономическая теория Маркса о движении человечества к индустриальному коммунистическому обществу, стали целостным учением тогда, когда в Германии среди наёмных рабочих уже быстро росла численность тех, кто родился в среде пролетариата. Но второе, городское поколение наёмных рабочих не помнило, не знало крестьянского бытия, крестьянских общинных отношений. Оно воспитывалось в условиях города и под воздействием буржуазной культуры проникалось расчётливым рационализмом семейных собственников, то есть мелкобуржуазным мировосприятием, а наиболее деятельные его представители сами становились семейными собственниками или мечтали стать таковыми. Городское образование и воспитание позволяло им получать высокую профессиональную квалификацию и высокооплачиваемую работу там, где применялись интенсивные способы труда, и таким путём они становились чуждой малоквалифицированному пролетариату рабочей аристократией. Для этого поколения разделение населения на национальные имущественные и политические классы становилось понятным и естественным, обеспечивающим развитие интенсивного производства, которое давало им материальные и моральные выгоды.
Одной из главных теоретических ошибок марксизма была та, что рабочий класс в работах марксистов имел тот же смысл, что и пролетариат. Однако только пролетариат являлся прямым наследником народно-патриотического, общинного отношения к собственности и тяготел к идеалу всемирного имперского коммунизма. В среде же второго поколения городских наёмных рабочих и служащих происходили пересмотр, ревизия учения Маркса о научном социализме и набирала влияние рабочая идеология национальной социальной демократии. Это была идеология создания из наёмных рабочих политического класса, рабочего класса, который участвует в классовой борьбе через созданное семейными собственниками демократическое самоуправление не для подавления классов семейных собственников, а для наилучшего отстаивания своих классовых интересов перед лицом классов семейных собственников. Иначе говоря, это была идеология встраивания наёмных рабочих в национальное классовое общество семейных собственников. Поэтому Германия не смогла, как на то рассчитывали Маркс и Энгельс, стать центром борьбы за мировую коммунистическую империю.
Таким центром стала Россия, в которой русское православное народное сознание конца девятнадцатого столетия было средневековым, сугубо земледельческим, а индустриализация началась позже, чем в Германии на целое поколение, и русские пролетарские слои с народным идеалом общественных отношений оказались господствующими среди городских наёмных рабочих и служащих в самодержавной Российской империи. Дворянство же, которое определяло ход идейной борьбы в русской политике, традиционно воспитывалось на философских исканиях в направлении диалектического материализма и легко, естественно восприняло марксизм и стало распространять его среди остального русского населения. Это создало предпосылки для быстрого распространения и укоренения марксизма именно в России.