Когда он стал епископом, случилось, что на пятнадцатом году своего царствования Гейзерих занял известный и славнейший город Рим и захватил богатства многих царей и много людей. Множество пленников достигло африканского берега, и, как это полагается по варварскому обычаю, вандалы и мавры стали делить огромное количество пленников, отделяя при разделе мужей от жен и детей от родителей. И тогда этот всеми любимый муж (Деограциас), по божескому внушению, приказал извлечь все золотые и серебряные сосуды для того, чтобы выкупить свободных из варварского плена, чтобы остались в союзе супружеские пары, чтобы вернулись дети к родителям. И так как никакого места не хватало для размещении такого множества пленников, то он определил для них две известнейшие и обширнейшие базилики — Фаусты и Новую с подстилками и ложами, указывая каждый день, кого можно принять. Поскольку многих утомила непривычка к плаванию и жестокость пленения, среди пленных появились больные, которых епископ вместе с врачами наделял пищей и которым после осмотра оказывалась необходимая помощь… После смерти Деограциаса было запрещено назначать епископов Карфагена, Проконсульской провинции и Зевгитаны, число которых раньше достигло 164. Это количество постепенно уменьшалось, и теперь, если они еще существуют, осталось три…
Гейзерих постановил, что хозяин может мучить своих слуг до тех пор, пока они не покорятся его воле…
В Регии, когда наступили пасхальные торжества, верующие католики открыли запертую церковь. Узнав об этом, арианский пресвитер Андуит, собрав вооруженный отряд, натравил его на толпу невинных. Они входят, обнажив мечи, некоторые взбираются на крышу и через церковные окна осыпают наших стрелами… Те, кто не погиб тогда от меча, впоследствии были замучены по королевскому приказу и все почти убиты, особенно люди почтенного возраста. То же произошло и в других местностях, например в Тунузуде, Гале и деревне Аммония…
Гейзерих предписал тогда же, по совету своих епископов, чтобы у него во дворце и во дворцах его сыновей для различных служб были только ариане. Среди прочих дошло дело и до нашего Армогаста… Долго и многократно выворачивали ему голени, обвязывая веревками их так, что они скрипели… Человека по имени Сатур всячески принуждали стать арианином. Его судили, грабили, мучили, изгнали нищим, запретив появляться в городе… Что делал Гейзерих в Испании, Италии, Далмации, Кампании, Калабрии, Апулии, Сицилии, Сардинии, Бритии, Луканин, Эпире Старом и в Элладе — об этом лучше расскажут те, кто претерпел там горькие страдания… Да будет здесь конец рассказу о нашем преследовании от Гейзериха, совершенном столь же непреклонно, сколь и жестоко. Царствовал он тридцать семь лет и три месяца.
(Из книги II). Наследником Гейзериха стал его старший сын Хунерих. В начале своего царствования по варварскому лукавству он стал действовать мягко и умеренно, особенно в отношении нашей веры, так что далее там, где при Гейзерихе духовные собрания были запрещены, стали собираться люди. И чтобы показать себя верующим, он распорядился усиленно разыскивать еретиков-манихеев, многих из которых сжег, других отправил на кораблях за море; против манихеев, которых он нашел среди ариан, он воспламенился еще более… За это упомянутый тиран кажется достойным большой похвалы, но он вызвал недовольство тем, что, будучи одержим жадностью и ненасытностью, обременял области своего королевства различными хитро придуманными повинностями, так что именно о нем говорилось: «нуждающийся в доходах царь — есть великий беззаконник». Он также дал разрешение карфагенской церкви, когда об этом попросил император Зенон и царица Плацидия, поставить епископом того, кого хочет церковь, ибо уже в течение двадцати четырех лет она была лишена его (при условии, чтобы арианские епископы в Константинополе и других провинциях Востока в своих церквах обращались к народу на каком угодно языке и жили по своему христианскому закону).
Огромное количество наших католиков ходило в одежде варваров, потому что они служили при дворе. Король распорядился поставить в церковных дверях палачей, которые, увидев мужчину или женщину в одежде их племени (входящими в храм), набрасывали им на голову небольшие палки с зубцами и, защепив ими волосы, сильно дергали и вместе с волосами срывали с головы и всю кожу. Некоторые тут же теряли зрение, другие умирали от боли. Женщин же после этого наказания с оскальпированными головами, с глашатаями впереди, водили по улицам для показа всему городу… Поскольку таким способом он не мог сломить стену веры, король решил людей нашей веры, служивших в его дворце, лишить продовольствия и денег и вдобавок изнурить сельскими работами. Он также отправил людей знатных и очень изнеженных под Утику, чтобы они под лучами палящего солнца жали там хлеба… Он, являвшийся раньше перед всеми мягким, теперь, желая после своей смерти оставить царство сыновьям, чтобы это удалось, стал преследовать брата своего Теодериха и сыновей его, а также сыновей брата Гентона… Сначала, зная, что жена Теодериха умна, и боясь, как бы она не вооружила своего мужа или старшего сына хитрыми планами, он приказал убить ее мечом за вымышленное преступление. После был убит старший сын, которому в соответствии с законами Гейзериха, как старшему среди всех, надлежало первому наследовать царство… Тогда же и старшего сына Гентона, по имени Годаг, с женой, без раба и служанки отправил в изгнание. Брата Теодериха, после убийства его жены и сына, также отправил в изгнание, а после его смерти уцелевшего младшего сына и двух взрослых дочерей, посадив на ослов и осыпая оскорблениями, выгнал. Многих чиновников и знатных людей из своего племени, лживо обвиняя в преданности брату, одних сжег, других удавил, подражая в этом своему отцу Гейзериху, который жену своего брата, привязав к ней тяжелые камни и раскачав, бросил в Амсагу, знаменитую реку 1 (ирты, а после смерти матери умертвил и ее сыновей… Некого Хельдига, которого отец его сделал препозитом королевства, пожилого воина, обесчестил и обезглавил; жену же его с другой женщиной по имени Теухария сжег в центре города… Он сжег не только епископа своей веры Юкунда, но также и многих пресвитеров и диаконов своих, то есть ариан, убил и бросил зверям… Таким образом, он уничтожил за короткое время всех, кого боялся, и, думая, что этим он укрепил свое царство, и чувствуя себя во всех отношениях спокойно и безопасно, он, рыча, как лев, все копья своего гнева направил на преследование католической церкви… Что дальше? Прежде всего тиран издает ужасный приказ, по которому никто не может служить в дворцовом войске и занимать общественные должности, если не станет арианином. Огромно число тех, кто, не уступая силе, дабы не потерять веру, бросили земную службу. Таковых тотчас же выгнали из их домов, лишили своего имущества и сослали… Он также предписал собрать святых дев (монахинь) и направил вандалов с повивальными бабками своего племени для осмотра и обвинения в нарушении целомудрия… Подвесив к их ногам тяжелые гири, прикладывали раскаленные железные пластины к груди, животу, спине и бокам. Некоторым посреди мучений говорили: скажите, что епископы и клирики с вами спят. Мы знаем, что многие тогда умерли от жестоких мучений, другие, уцелевшие, согнулись, ибо кожа на них высохла… Какими реками слез я буду сопровождать рассказ о том, как епископов, пресвитеров, диаконов и других членов церкви, всего 4966 человек, он изгнал в пустыню… Тогда же было приказано сопровождавшим изгнанников маврам, чтобы тем, кто не мог идти, связали ноги и тащили их, как падаль, по твердой, неровной от камней земле. Сначала рвалась одежда, а потом были поражены разные части тела. У одних были размозжены головы об острие камней, у других рассечены бока, и поэтому люди испускали дух… Мы не в силах были сосчитать количество погибших. Скромные могилы святых поднялись вдоль всей большой дороги. Холмики говорят о них. Остальные, более приспособленные, дошли до пустынных мест, где и были размещены, получая, как скот, для пропитания лишь ячмень… Но позже и ячмень не давали. Он издал приказ, чтобы никто из людей его веры не садился за один стол с людьми нашей веры и вообще не ели с католиками.