Жил-был поп; приход был у него большой и богатой, набрал он много денег и понес прятать в церковь; пришел туда, поднял половицу и спрятал. Только пономарь и подсмотри это; вынул потихоньку поповския деньги и забрал себе все до единой копейки. Прошло с неделю; захотелось попу посмотреть на свое добро; пошел в церковь приподнял половицу, глядь — а денег-то нету! Ударился поп в большую печаль; с горя и домой не воротился, а пустился странствовать по белу свету — куды глаза глядят.
Вот шел он, шел, и повстречал Николу-угодника; в то время еще святые отцы по земле ходили и всякия болезни исцеляли. «Здра(в)ствуй, старче!» — говорит поп. — «Здраствуй! куда Бог несет?» — «Иду, куды глаза глядят!» — «Пойдем вместе». — «А ты кто таков?» — «Я Божий странник». — «Ну, пойдем». Пошли вместе по одной дороге; идут день, идут и другой; все приели, что у них было. Оставалась у Николы-угодника одна просвирка; поп утащил ее ночью и съел [83]. «Не́ взял ли ты мою просвирку?» — спрашивает поутру Никола-угодник у попа. — «Нет, говорит; я ее и в глаза не видал!» — «Ой взял! признайся, брат». Поп заклялся-забожился, что не брал просвиры.
«Пойдем теперь в эту сторону, — сказал Никола-угодник, — там есть барин, три года беснуется, и никто не может его вылечить; возьмемся-ка мы лечить». — «Что я за лекарь! — отвечает поп, — я этого дела не знаю». — «Ничего, я знаю; ты ступай за мной; что я буду говорить — то и ты говори». Вот пришли они к барину. «Что вы за́ люди?» — спрашивают их. — «Мы знахари», — отвечает Никола-угодник. — «Мы знахари», — повторяет за ним поп. — «Умеете лечить?» — «Умеем», — говорит Никола-угодник. — «Умеем», — повторяет поп. — «Ну, лечите барина». Никола-угодник приказал истопить баню, и привести туда больнаго. Говорит Никола-угодник попу: «Руби ему правую руку». — «На что рубить?» — «Не твое дело! руби прочь». Поп отрубил барину правую руку. «Руби теперь левую ногу». Поп отрубил и левую ногу. «Клади в котел и мешай». Поп положил в котел и давай мешать. Тем временем посылает барыня своего слугу: «Поди, посмотри, что там над барином деется?». Слуга сбегал в баню, посмотрел и докладывает, что знахари разрубили барина на части и варят в котле. Тут барыня крепко осерчала, приказала поставить виселицу и долго не мешкая повесить обоих знахарей. Поставили виселицу и повели их вешать. Испугался поп, божится, что он никогда не бывал знахарем и за леченье не брался, а виноват во всем один его товарищ. «Кто вас разберет! вы вместе лечили». — «Послушай, — говорит попу Никола-угодник, — последний час твой приходит, скажи перед смертью: ведь ты украл у меня просвиру?» — «Нет, — уверяет поп, — я ее не брал». — «Так-таки не брал?» — «Ей-Богу не брал!» — «Пусть будет по-твоему». — «Постойте, — говорит слугам, — вон идет ваш барин». Слуги оглянулись, и видят: точно идет барин, и совершенно здоровой [84]. Барыня тому обрадовалась, наградила лекарей деньгами и отпустила на все четыре стороны.
Вот они шли-шли и очутились в другом государстве; видят — по всей стране печаль великая, и узнают, что у тамошняго царя дочь беснуется. «Пойдем царевну лечить», — говорит поп. — «Нет, брат, царевны не вылечишь». — «Ничего, я стану лечить, а ты ступай за мной; что я буду говорить — то и ты говори». Пришли во дворец. «Что вы за люди?» — спрашивает стража. — «Мы знахари, — говорит поп, — хотим царевну лечить». Доложили царю; царь по́звал их перед себя и спрашивает: «Точно ли вы знахари?» — «Точно знахари», — отвечает поп. — «Знахари», — повторяет за ним Никола-угодник. — «И берётесь царевну вылечить?» — «Берёмся», — отвечает поп. — «Берёмся», — повторяет Никола-угодник. — «Ну, лечите». Заставил поп истопить баню и привесть туда царевну. Как сказал он, так и сделали: привели царевну в баню. «Руби, старик, ей правую руку», — говорит поп. Никола-угодник отрубил царевне правую руку. «Руби теперь левую ногу». Отрубил и левую ногу. «Клади в котел и мешай». Положил в котел и принялся мешать. Посылает царь узнать, что сталося с царевною. Как доложили ему, что сталося с царевною — гневен и страшен сделался царь, в ту ж минуту приказал поставить виселицу и повесить обоих знахарей. Повели их на виселицу. «Смотри же, — говорит попу Никола-угодник, — теперь ты был лекарем, ты один и отвечай». — «Какой я лекарь!» — и стал сваливать свою вину на старика, божится и клянется, что старик всему злу затейщик, а он не причастен. «Что их разбирать! — сказал царь, — вешайте обоих». Взялись за попа за перваго; вот уж петлю готовят. «Послушай, — говорит Никола-угодник, — скажи перед смертию: ведь ты украл просвиру?» — «Нет, ей-Богу не брал!» — «Признайся, — упрашивает, — коли признаешься — сейчас царевна встанет здоровою, и тебе ничего не будет». — «Ну, право же, не брал!» Уж надели на попа петлю и хотят подымать. «Постойте, — говорит Никола-угодник, — вон ваша царевна». Смотрят — идет она совсем здоровая, как ни в чем не бывала. Царь велел наградить знахарей из своей казны и отпустить с миром. Стали оделять их казною; поп набил себе полные карманы, а Никола-угодник взял одну горсточку.
83
84