– Нет, он человек старой закалки, только хорошую водку уважает. – Алекс закурил, но тут же выбросил сигарету из салона и мазнул красноречивым взглядом по оголенным коленям Маргоши.
– Что, зачетно? – кокетливо спросила та.
– А давай прямо сейчас и начнем! – Нетерпеливая рука юноши тут же полезла под платье. – У меня тут сиденья на три пятнадцать раскладываются. Знаешь, какой суперский сексодром? Еще и с подогревом!
– А-а-а-лекс, – барышня несмело убрала руку со своего колена. – Ну что мы как прыщавые малолетки из Южного Бутова? Ночью, в тесной машине, никакого комфорта… В душ потом и то не сходишь. Никакого кайфа от собачьего лайфа!
– Давай, давай, чика, не тупи, не маленькая. – Молодой человек бесстыдно задрал подол платья и запустил руку в белье девушки. – Будет хоть потом что вспомнить! Детям и внукам станешь рассказывать, как с самим Алексом в его тачке кувыркалась!
– Ну, давай лучше на да-аче, – несмело попросила блондинка. – Не люблю я так! Просто извращение какое-то…
– А я сказал – тут! – Рука молодого человека уже нагло стягивала с девушки белье.
По всему было видно, что в этот момент Алекса может остановить лишь мгновенная кастрация, но никак не вялые контраргументы спутницы.
– Ой! Больно! Зачем же щипаться? – Маргоша пронзительно взвизгнула, подхватила ридикюльчик и, путаясь в приспущенных трусиках, с неожиданной резвостью выскочила из салона.
– Стой! Стой, дура!
Молодой человек вылез из машины, но блондинка, поправляя на ходу сбившееся платье, уже бежала к стоянке такси рядом с супермаркетом.
– Дурак, садист, хам, – бросила она через плечо, – папочку своего пальцем в задницу трахай!
Убегая, Маргоша споткнулась на подвернувшемся каблуке, неловко растянулась в луже, но тут же вскочила и резво бросилась к ряду машин с желтыми фонариками на крышах.
– Жалеть потом будешь!
Алекс нервно плюхнулся за руль. Прищурился, размышляя, стоит ли ему догонять блондинку, и решил, что не стоит. Глаза его окончательно заиграли наркотическим мерцанием. Язык, щеки и гортань словно одеревенели, зато мир постепенно заиграл яркими красками. Перед внутренним взором завертелся гигантский калейдоскоп, переливаясь фантастическими картинками. Пространство мгновенно расслоилось на все цвета радуги, под черепной коробкой послышался приятный умиротворяющий гул. Калейдоскоп ритмично вращался, постепенно ускоряясь, и волшебные узоры сменяли друг друга со все возрастающей скоростью, пока не превратились в сплошную радужную круговерть.
Влажный ночной ветер раскачивал на столбе уличный фонарь, и лампочка в нем, видимо, догорала свой срок, потому что от рывков ветра фонарь то вспыхивал тревожным желтым светом, то гас. В какой-то момент Алексу начинало казаться, что он выплясывает на танцполе любимого клуба. Улыбнувшись чему-то, он лениво включил проигрыватель. Мощная аудиосистема мягко зашелестела, и жестяной короб машины заполнился рваным ритмом хип-хопа. Юноша откинулся на подголовник, с блаженной улыбкой осмотрелся вокруг и сфокусировал взгляд на стоянке такси.
Сквозь мельчайшую водяную взвесь было видно, что Маргоша поспешно усаживается в машину. Желтый «жигуль» плавно отчалил от тротуара и неторопливо покатил по пустынной улице, унося во влажную тьму красные огни габаритов.
Провожая взглядом такси, Алекс обратил внимание, что Маргоша за задним стеклом показывает ему вытянутый средний палец руки и шепчет что-то явно неуважительное, а может быть, даже и обидное.
В голове парня словно щелкнул какой-то тумблер. Недавнюю радужную эйфорию будто смыло волной, и в душе шевельнулся маленький желвачок озлобленности. Желвак этот стремительно увеличивался в размерах, грозясь превратиться в огромный гнойный нарыв.
– Все равно дашь, и прямо сейчас, как мне хочется! – Алекс упрямо поджал губы. – Мне еще никто никогда не отказывал!
Тем временем желтый «жигуль» с шашечками, развернувшись на перекрестке, поехал в обратном направлении. Судя по всему, Маргоша, с которой молодой человек полтора часа назад познакомился в ночном клубе «Pacha Moscow», жила где-то в центре. Алекс нервно провернул ключ зажигания – двигатель отозвался ровной, почти незаметной вибрацией. Белые точки фар вздулись конусами и развернулись круговыми лепестками во влажной тьме.
Чтобы выехать на проспект, следовало миновать длинный и темный двор между панельными многоэтажками – другого пути с паркинга просто не было. Нервно выворачивая руль, Алекс с трудом маневрировал в тесном пространстве, забитом машинами, словно жестяная банка шпротами. Выбравшись из двора, черный «Гелендваген» со свистом вылетел через арку дома, с трудом вписался в поворот, подпрыгнул на ухабе и с агрессивным ревом рванул в сторону улицы.