После этого, в сохранение порядка, сделана выписка о подрядах его, которые он производил под разными видами с 1710 года, и из оной доклад от Комиссии сей подан Монарху. На этом-то докладе правосудный Государь 1714 года декабря 7-го подписал резолюцию свою так: «За первый подряд ничего не брать, понеже своим именем, а не подставою учинён, и прибыль зело умеренна; с подрядов, кои своим же именем подряжал, но зело слишком, взять всю прибыль; и кои под чужими именами, с тех взять свою, прибыль, да штрафу по полтине с рубля; также и те деньги взять, которые взяты за хлеб, а хлеб не поставлен».
Это решение Монаршее не было еще окончательное: Меншиков судим был весьма строго по другим его делам и следствие об оных крайне его терзало во всю жизнь Монаршую, хотя и не был он, однако же, лишен ни чести, ни должности; наконец, к вящему его же Меншикова наказанию, с преданным ему вице-губернатором Корсаковым, вспомоществовавшим ему в сих недозволенных подрядах, или лучше присоветовавшем ему оные, поступлено так, как в предшествующем анекдоте советовал князь Долгоруков.
Анекдоты о Петре Великом, выбранные из деяний сего монарха, описанных гг. Голиковым и Штелиным. Издание второе. Москва, 1848.
Дубинка Петра Великого
Однажды шут Балакирев открыл государю Петру Первому какое-то важное со стороны Меншикова злоупотребление. Пётр Первый по обыкновению побранил своего любимца. Меншиков узнаёт, что Балакирев донёс об нём государю, негодует и вскоре потом, найдя случай, начинает бранить Балакирева.
– Что ж ты, князь Данилыч, сердишься? Ведь я сказал царю правду, – отвечал смело Балакирев.
Это ещё более рассердило князя, и пылу гнева он вскричал:
– Я отомщу тебе, негодный; если бы ты даже умер, то костей твоих не оставлю в покое!
Балакирев замолчал и, придя домой, тотчас пишет царю просьбу, умоляя его слезно подарить ему известную его царского величества дубинку. Он подаёт это прошение тогда, когда царь был весел, и когда собралось у него много вельмож, в том числе и князь Меншиков.
– На что тебе моя палка? – спросил государь.
– Велю, Алексеич, положить её с собою в гроб.
– Для чего же это?
– А вот грозится Данилыч не оставить и костей моих в покое. Так авось тогда уймётся!
Государь взглянул сурово на князя и подал ему прошение. Князь покраснел и более не грозил Балакиреву.
Полные анекдоты о Балакиреве, бывшем шуте при дворе Петра Великого. Издание второе. Часть 2. М., 1837.
Меншиков останется Меншиковым
Сенаторам удавалось несколько раз уличать князя Меншикова в корыстолюбии и в лихоимстве при доставке провиантских и мундирных поставок. Хотя Сенат иногда и делал, для очищения совести, по этому поводу запросы князю Меншикову, но сей последний обходил их с молчанием или если, ради приличия, и посылал иногда разъяснение через своих подчинённых, но всегда остерегался отвечать письменно и, тем более, за собственноручною подписью. Чтоб снять с себя в данном случае ответственность, Сенат составил список особенно важных проступков князя и положил его на заседании и пред местом, которое занимал обыкновенно Государь, без всякого предварительного доклада. В первое же заседание он взял его в руки, поспешно просмотрел и, не сказав ни слова, сделав вид, что он не читал его, положил на прежнее место, где он и оставался ещё довольно долгое время. Наконец, сенаторы решились переговорить об этом обстоятельстве с Государем. Сидевший рядом с Его Величеством тайный советник Толстой, взяв названный список, спросил Государя, что он на это скажет? Ровно ничего, возразил Петр Великий, разве только то, что Меншиков останется Меншиковым. Сенаторам предоставлялось понимать эти слова как им угодно, лист остался на своём месте, и никто более не отваживался докладывать о нём Государю. Этот рассказ сообщен графом Остерманом.
Из рассказов о Петре Великом, записанных Я. Штелиным Русский архив. 1912, № 1.
Пётр и находчивый солдат
Император Пётр больше всего верил своим глазам и потому, наряжаясь в разные костюмы, шнырял по молодой столице и самолично удостоверялся в их потребностях, нуждах и преобразованиях. И действительно, от его зоркого глаза не ускользало ничего, что требовало немедленного улучшения и исправления. Подобные экскурсии инкогнито он очень любил и находил их необходимыми.
В одну из таких прогулок Пётр Великий, одетый в простую солдатскую форму, заходит в кабак и встречает там молодого солдата, пригорюнившегося в углу у пустого стола.