– Не знаешь ли, Вильде, как широки в Амстердаме каналы?
Резидент тотчас же достал план Амстердама и представил его с масштабом Императору. Тот, вымерив своим циркулем ширину каналов узких и широких, записал в свою книжку, пригласил Вильде проехать с ним по каналу на шлюпке и приказал вымерить ширину по улице, но увидев, что улицы по обеим сторонам канала и самый канал едва равны ширине одного канала в Амстердаме, не считая ширины капала, вскричал во гневе: – Всё испорчено, – и поехал во дворец.
У Императора долго не выходила из головы его ошибка, и при всяком случае пенял он и на князя Меншикова; наконец, когда к нему приехал известный архитектор Леблонд, выписанный им из Парижа, то он, обходя с ним Васильевский остров с планом в руках и указывая на каналы и на свою ошибку, наконец, спросил:
– Господин Леблонд, что мне делать по моему плану?
Леблонд пожал плечами на вопрос Государя и сказал.
– Ничего нет лучше, Ваше Величество, как дома сломать, каналы зарыть и выкопать новые.
– Я об этом думал, – и, сев на шлюпку, уехал во дворец.
Леблонд занимался многими постройками в Петергофе и в других местах по повелению Императора, но последний никогда ничего не говорил об Васильевском острове.
От Г. Де-Шварта, Голландскаго Резидента преемника Господина Вильde, у котораго он в то время быль секретарем посольства.
Анекдоты и предания о Петре Великом, первом императоре земли русской и о его любви к государству. В трёх частях. Москва, 1900. Составитель Евстигнеев.
«Меншиков не строитель, а разоритель городов…»
Его величество, взяв с собою прибывшего из Парижа, в службу принятого, славного архитектора и инженера Леблона*,
*Леблон Жан Батист Александр (1679—1719) – французский архитектор. В 1716—1717 годах разработал проект планировки Петербурга с переносом его центра на Васильевский остров. Ред.
при котором случае по повелению монаршему находился и Нартов с чертежом, который делал он, поехал в шлюпке на Васильевский остров, который довольно был уже выстроен и каналы были прорыты. Обходя сой остров, размеривая места и показывая архитектору план, спрашивал: что при таких погрешностях делать надлежит. Леблон, пожав плечами, доносил: «Все срыть, государь, сломать, строить вновь и другие вырыть каналы». На что его величество с великим неудовольствием и досадою сказал: «И я думал то ж».
Государь возвратился потом во дворец, развернул паки план, видел, что по оному не исполнено, и что ошибки невозвратные, призвал князя Меншикова, которому в отсутствие государево над сим главное смотрение поручено было, и с гневом грозно говорил: «Василья Корчмина батареи лучше распоряжены были на острову, нежели под твоим смотрением теперешнее тут строение. От того был успех, а от сего убыток невозвратный. Ты безграмотный, ни счёта, ни меры не знаешь. Черт тебя побери, и с островом!». При сём, подступя к Меншикову, схватил его за грудь, потряс его столь сильно, что чуть было душа из него не выскочила, и вытолкнул потом вон. Все думали, что князь Меншиков чрез сию вину лишится милости, однако государь после, пришед в себя, кротко говорил: «Я виноват сам, да поздно. Сие дело не Меншиково, он не строитель, а разоритель городов».
Андрей Нартов. Достопамятные повествования и речи Петра Великого. Россию поднял на дыбы Т.2. М.: Молодая гвардия, 1987.
Начало Царского села
Петр Великий, желая свой новый город украсить наилучшими зданиями, был очень доволен, когда в нём или около него поселялись.
Кто бы только ни строился, Государь Пётр всегда был готов присутствовать при закладке дома и при освящении места.
Так как постройкой дома каждый рассчитывал угодить Монарху, то, разумеется, каждый и заботился что-нибудь построить. При таких расчётах каждого, С.-Петербург скоро разросся зданиями.
Особенное предместие расположил Государь близь возморья между южными рукавами реки Невы, именно: между Пряжкою, Глухою и Фонтанкою, и назвал их, Большою и Малою Коломною, которые состояли из многих улиц и где, преимущественно, жили большей частью служащие морскаго ведомства; далее вне города, по ту сторону Фонтанки, взял он порядочную полосу по возморью на несколько вёрст под дачу своей супруге, и назвал эту часть Екатерингофом, и построил в Голландском вкусе дом на каменном фундаменте в приятной роще, a подле дома вырыл канал, по которому бы можно было выезжать на шлюбках в Неву и обратно. Этот дом сохранился и поныне, он двухэтажный, в одном жил Государь, а в другом Государыня с фамилией, но Елизавета Петровна, прибавила к нему два флигеля, два больших зала, и несколько боковых покоев.