Однажды на возморье против Кронштадта и Петергофа Государь нашёл небольшую рощу дубоваго леса; здесь он выстроил увеселительный дубовый двор и в честь дубу назвал его «Дубки». Тех, кто в угодность Монарху сажал в своем саду или на дворе дубы, Государь благодарил публично пред всеми.
Деятельно заботясь о дубовом лесе, который на С.-Петербургской почве, хотя растёт не быстро, но довольно хорошо и прямо, Государь за городом по Петербургскому тракту избрал местность на двести квадратных сажен, и насадил дубу, а потом обгородил частоколом, прибив доску у рощи, чтобы никто не осмеливался портить отростков под опасением жестокаго наказания.
Прошло несколько лет и, дубки подросли в человеческий рост. Проезжая мимо, он посмотрел на них и заметил, что несколько сучьев валялось около дерев. Государь огорчился на это, заметив, что их сорвал не ветер, а человеческая рука.
Возвратясь в город, он приказал Обер-Полицеймейстеру поставить тайно караул и следить за шалунами, а в случае нарушителей указа схватить и наказать. Скоро поймали; нарушители эти были какие-то господские служители, которые, дурачась, накалывали ветки себе на шляпы. Разумеется, они были наказаны для примера прочим, как нарушители Царскаго указа и забот Государя. Накануне же дня сего было повещено с барабанным боем, чтобы кто-нибудь из каждого двора был непременно при наказании сих вредителей дубов.
От Почт-Директора Аша.
Анекдоты и предания о Петре Великом, первом императоре земли русской и о его любви к государству. В трёх частях. Москва, 1900. Составитель Евстигнеев.
Наглядное поучение народа
Летний сад был разбит при летнем дворце Шведским садовником Шредером Он уже разбивал две куртины для отдохновения, как его работы посетил Император. Приказав позвать садовника, он сказал:
– Я очень доволен твоею работою и вкусом в украшениях, Шредер, но, однако извини, если прикажу некоторыя из твоих куртин взрыть. Мне пришло в голову кое-что и я бы желал, чтобы посетители сада находили в саду, кроме приятнаго – поучительное.
– Каким же образом сделать это, Ваше Величество?
– Подумай, – сказал Государь.
– Думаю так, Ваше Величество, что положить на скамьи книги и покрыть от дождя; тогда каждый из гуляющих может читать.
– Государь засмеялся и продолжал:
– Ты почти угадал, но с книгами в публичном саду не очень ловко, а мне кажется гораздо лучше разставить в саду группы статуй, которых содержание заимствовать из Езоповых басней. В лицах такие предметы весьма поучительны и любопытны. Теперь от тебя зависит расположить, как удобнее, красивее и выгоднее поместить все эти басни, или, по крайней мере, из них большую часть.
Садовник поклонился в знак согласия, и чрез несколько дней подал чертёж одной части парка в таком виде, в каком он оставался до 1777 года. План сада понравился Государю, и он велел по нём устроить сад, как он на плане.
Летний сад представлял собою дорожки, расположенные лабиринтом, и содержал четыре куртины со шпалерниками, на каждом углу сада помещались группы фигур, отлитых по Езоповым басням. В маленьком бассейне бил фонтан, бассейн был обложен окаменелыми раковинами из Ильменя озера.
Фигуры были свинцовыя и вызолочены, из них также била вода сообразно с их положением. В таком виде насчитывали расположенных по углам до семидесяти басен. При входе представлена была горбатая фигура Греческаго баснописца Езопа в человческий рост. Почти все фигуры были в натуральную величину.
Так как Пётр Великий, не рассчитывая на то, что басни Езопа всем известны, а потому, чтобы все посетители знали содержание каждой группы, то приказал при каждой басне вбить столб и на нем утвердить жестяную доску с описанием содержания басни и с надлежащим объяснением на Русском языке весьма чётко.
Сам Пётр Первый часто любил гулять в летнем саду и беседовать мыслью с великим греческим философом – отцом баснописцев всего миpa.
Но, увы, с 1777 года ничего не осталось нам на память, кроме воспоминаний. В этот достопамятный год была сильная буря и наводнение, и сад был совершенно опустошён; высокия и крепковросшия деревья были вырваны с корнем и свалены в безобразную кучу, куртины окончательно были взбиты и разбросаны бурей в страшном беспорядке. Прекрасные группы, так долго служившия украшением сада и оживлявшие собою память Петра Великого, были повалены и до такой степени измяты и обезображены, что решительно утратили свое значение.
Сожалея о том и желая увековечить память о летнем саде с фонтанами, сад с фонтанами перевели в Петергоф, проведя в него воду из прудов имения Лопухина – Лопухинки, а часть сада заняли под Царицын луг или Марсово поле.