Император тотчас послал к нему шлюбку, но шлюбка ничего не могла сделать. Государь гневался, не спуская глаз, и печалился, увидя, что несколько человек были унесены волнами и полумёртвыми вытащены из воды.
Наконец, терпиние Петра лопнуло, и он сам вознамерился ехать для спасения людей и судна. Не доехав до судна по причине мели на несколько сот шагов, он выскочил из шлюбки и пошёл по мели к боту, причём помогал его стаскивать и спасать людей, из которых более претерпевших и едва стоявших на ногах, велел отвесть в ближние деревни и подчинить медицинскому надзору.
Конечно, Государь, будучи по пояс в воде, так при этом промочил платье, что должен был переменить его; но он это ни во что не ставил, находя удовольствие в том, что своею персоною мог снять с мели бот и спасти слишком двадцать человек от смерти, не воображая того, что сам он тем проложил дорогу к смерти.
Император провёл на Лахте всю ночь и когда на утро хотел ехать, но прострадав всю ночь лихорадкою и воспалением в животе, поторопился в Петербург; по приезде, он слег в постель и со дня на день стал чувствовать, возобновление старой своей болезни.
В декабре состояние его болезни приняло грозный характер и, несмотря на силу, которою был одарен Пётр Великий, воспаление внутренностей угрожало антоновым огнём.
Император Пётр понял, что к нему приближается смерть, и ждал её с мужеством, предавшись воле и благости Божией, преставился 28 января 1725 года
По вскрытии тела Императора найдено, что части около мочеваго пузыря были объяты антоновым огнём, и некоторые столь отвердели, что их было трудно резать анатомическим ножом.
Разговаривая с г. Паульсоном, от которого узнал я сии обстоятельства последней болезни Петра Великого, сказал я ему, шутя, что славный Боергав говорил, что государя можно было вылечить таким лекарством, которое стоило бы не более пяти копеек.
– Да, – отвечал он, – и мы это знали и верно бы вылечили государя, если б он сначала не скрывал так долго своей болезни и если б в ноябре не соскочил в воду.
«Сей великий муж, – промолвил он, – будучи крепкого и здорового сложения и столь трудолюбив, мог бы, не переменяя обыкновенного своего образа жизни, ещё лет сорок прожить, если б в болезни поступали с ним, как надобно было».
От надворнаго советника Паулсона, придворнаго лекаря 80 лет умершаго в 178O году.
Подлинные анекдоты о Петре Великом, собранные Яковом Штелиным. Третье издание, вновь исправленное. М., 1830. Часть 2.
Пётр мог бы жить ещё сорок лет
Один из «славнейших тогда в Европе докторов», профессор Герман Боергав, находившийся в Лейдене, получил от Блументроста описание болезни Петра Великого.
Боергав, прочитавши сие письмо, вскричал с огорчением:
– Боже мой! Возможно ли, что этого великого мужа допустили умереть, когда можно было вылечить его таким лекарством, которое стоило бы пяти копеек!
(…) Он уверял, что вылечил бы совершенно великого императора, если б заблаговременно уведомили его о сей болезни и потребовали его совета.
От Германа Кауи-Боергава, племянника славного Боергава и лейб-медика императрицы Елизавет Петровны.
Подлинные анекдоты о Петре Великом, собранные Яковом Штелиным. Третье издание, вновь исправленное. М., 1830. Части 2.
Пётр на смертном одре
Предание гласит, что Пётр на одре смерти жалел о двух вещах: что не отмстил Турции за Прутскую неудачу, а Хиве за убиение Бековича*.
*Александр Бекович-Черкасски (до принятия православия – Девлет-Гирей-мурза, умер 1717) потомок кабардинских князей, капитан Преображенского полка, руководитель военного похода в Хивинское ханство 1714—1717 годов, из которого не вернулся.
***
Тогда-то Пётр потребовал бумаги и перо и начертал несколько слов неявственных, из коих разобрать было можно только сии: «отдайте всё»… перо выпало из рук его. Он велел призвать к себе цесаревну Анну, дабы ей продиктовать. Она вошла, но он уже не мог ничего говорить.
***
Архиереи псковский и тверской и архимандрит Чудова монастыря стали его увещевать. Пётр оживился, показал знак, чтоб они его приподняли, и, возведши руки и очи вверх, произнёс засохлым языком и невнятным голосом: «сие едино жажду мою утоляет; cиe едино услаждает меня».