«А что ж?» – «Я бы попросила у него милости!» – «Куда как ты смела, – сказал он ей, – какую милость и за что?» – «Такую, чтоб он пожаловал что-нибудь отцу моему за то, что под городом Орешком (Шлиссельбург) на приступе весь изранен и отставлен капитаном, получает только порутчицкое жалованье, имеет двадцать душ и насилу себя и меня пропитать может, да из этого уделяет ещё брату моему, который в службе констапелем». – «Правда, жалкое состояние, да что делать?» – «Знать, царь про то не ведает». – «Скажи мне, училась ли ты чему-нибудь?» – «Отец мой выучил меня читать и писать, а покойная мать моя учила меня шить и хозяйничать». – «Не худо. Прочитай-ка что-нибудь и напиши». Дворянка сие исполнила, показывала ему шитье и холст, который сама ткала.
«Хорошо, – сказал ей проезжий офицер, – ты – достойная девушка, жаль, что я не тот Пётр Михайлов, который может делать милости. Однако, молись Богу, может быть, при случае, царю донесу, он меня довольно знает и жалует!»
Девушка поклонилась, побежала, принесла ему тотчас квасу, хлеба, масла, яиц, ветчины и без всякой застенчивости от всего сердца потчивала. Потом отвела ему особую горницу, приготовила изрядную постелю, а государь, покоясь, встал рано и, подаря дворянской дочери пять рублей, сказал: «Поклон отцу, и скажи, что заезжал к нему офицер корабельный Пётр Михайлов. Прощай! Желаю, чтоб подаренные пять рублей принесли тебе за доброе поведение и за старание об отце своём пятьсот рублей».
На возвратном из Воронежа пути его величество отправил к сей дворянской дочери денщика с таким приказанием: «Бывший недавно у тебя в гостях офицер есть самой тот Пётр Михайлов, которого видеть и просить желала. Хотя по пословице: Бог высоко, а царь далеко, однако у первого молитва, а у другого служба не пропадает. За службу отца твоего указал его величество давать ему капитанское жалованье, а тебе, яко достойной дочери его, посылает приданое – пятьсот рублей с тем, что жениха сыщет сам». Что государь вскоре и исполнил, выдав её за зажиточного дворянина и флотского офицера в Воронеже.
Андрей Нартов. Достопамятные повествования и речи Петра Великого. Россию поднял на дыбы Т.2. М.: Молодая гвардия, 1987.
Предсказание Петра I о Чёрном море
Когда царь Петр, в 1696 году, взял Азов, тогда при всех бывших при этом взятии сказал:
– Теперь мы, слава Богу, один угол Чёрного моря уже имеем, а со временем, может быть, и весь его иметь будем.
– Далеко, государь, и трудно им обобладать, – сказали на это предстоящие.
– Не вдруг, а помаленьку, – отвечал царь.
– Бог знает, государь, можно ли, – говорили бояре.
– А вот как можно, – сказал царь, стоя в своем шатре на ковре, – я вам покажу.
Поднял один угол ковра, загнул его к средине и стал на нём.
– Вот, видите, я стою уже на этом угле, потом, может быть, дойдем и до другого и также станем, как и на первом.
При чём загнул в средину и другой угол и стал на обоих.
– Видите теперь, затем дойдём и до третьего угла.
Загнувши и тот также в средину, стал на трёх.
– Вот и части будем иметь, а потом, если Богу угодно будет, то четвертый угол достичь нам уже легче.
В нынешние времена, мы едва ли не половину того моря во владении своем имеем *).
*) Разсказ этох взят из собрания анекдотов о Петре, составленном Ригельманом, автором малороссийской истории и пр., жившим в царствование императрицы Екатерины II. Прим. Редакции журнала «Русская старина».
Достопамятные сказания о жизни и делах Петра Великого, собранные редакциею журнала «Русская старина». С.-Петербург, 1876.
Пётр Великий не соглашается на смертном одре простить убийц
Пётр Великий на двадцать пятом году жизни опасно заболел горячкою: не оставалось почти никакой надежды на выздоровление Государя. Глубокая печаль охватила весь двор, в церквах беспрерывно служили молебны о его здравии и, наконец, по древнему обычаю, к Государю явился уголовный судья с просьбою даровать свободу девяти приговорённым к смертной казни убийцам и разбойникам, чтобы они своими молитвами испросили у Бога выздоровление Царя. Узнав об этом, Петр Великий приказал призвать к себе судью и повелел прочесть имена преступников и перечислить преступления, за которые они осуждены. Затем, обратясь к судье, он сказал прерывающимся от волнения голосом: «Неужели ты думаешь, что против этих злодеев нарушив дело правосудия, я могу умолить Небо продлить мне жизнь? Или же ты предполагаешь, что Господь услышит молитвы этих богоотступников и убийц? Пойди и прикажи завтра же привести в исполнение приговор над всеми девятью осуждёнными. Я твёрдо уверен, что, выполняя задачу правосудия, скорее могу надеяться на милость Всевышнего и на поправление здоровья. На другой же день была совершена казнь. Монарх начал с каждым днём поправляться и в скором времени совершенно выздоровел.