Как нарастание эпидемических процессов в конкретном месте и в конкретное время, так и их спад после достижения пика заболеваемости кажутся, как правило, чем-то непостижимым. На динамику заражений и выздоровлений влияют многочисленные факторы, однако зафиксировать эффект некоторых из них бывает порой непросто. К примеру, в качестве главной причины роста числа выздоровлений часто называют изменение погодных условий, и этот факт охотно фиксируют. Кроме того, спаду заболеваемости может способствовать ограничение контактов между людьми, но подтвердить документально этот фактор уже сложнее. Указанные факторы могут действовать в комплексе. К тому же изменения могут быть не всегда масштабными и очевидными.
Эта же модель применима и к эпидемиям экономических нарративов.
Заражение в этом случае происходит в результате взаимодействия людей, будь то живой диалог, телефонный разговор или общение в социальной сети. Заражаются друг от друга информагентства и создатели ток-шоу, поскольку они отслеживают контент друг друга. Повторюсь, истинные причины эпидемии не всегда очевидны. К счастью, распространение экономических нарративов не приводит к реальным человеческим смертям, однако принципы функционирования эпидемий нарративов и медицинских заболеваний в целом одни и те же.
Под переменным параметром «суммарное количество выздоровевших и умерших», применяемым в медицине, в нашей экономической модели будет подразумеваться количество «выздоровевших» – потерявших интерес к нарративу или забывших о нем. Распространение экономических нарративов происходит по той же схеме, что и распространение болезни: сначала растет число зараженных, которые их распространяют, а затем об этих нарративах забывают и перестают активно обсуждать (4).
Рис. 3.2. Процент статей, в которых использовано слово «биметаллизм» или «биткоин», по годам в новостных ресурсах и газетах за период с 1850 по 2019 год. Показательно, что процесс протекания двух спровоцированных этими валютными инновациями эпидемий, разгоревшихся с разницей в сто лет, соответствует эпидемической кривой, изображенной на рис. 3.1.
Источник: подсчеты, выполненные автором данной книги, на основе данных ресурса ProQuest News & Newspapers.
Как в случае с эпидемиями болезней, так и при эпидемиях нарративов действует один и тот же принцип: для того чтобы вспыхнула эпидемия, количество заражений должно превышать количество выздоровлений. Например, когда в одном городе сотни людей заразились вирусом Эбола, а в другом заражений практически не было зарегистрировано, один этот неприметный фактор мог бы объяснить, почему заболеваемость вирусом Эбола во втором городе оказалась ниже, чем в первом, где на начальном этапе эпидемии число новых случаев заболевания превысило число выздоровлений. Во втором городе эпидемии не было, поскольку количество заболевших не превысило количество выздоровевших.
В случае эпидемии нарративов ситуация схожая: могут существовать два разных нарратива, но ряд незначительных на первый взгляд деталей делает один нарратив гораздо популярнее другого. Благодаря этим незначительным деталям провоцирует эпидемию именно первый нарратив. Рассмотрим с этой точки зрения нарратив биткоина.
Заражение нарративом биткоина
На рис. 3.2 отражена частота упоминания в новостных материалах слов «биметаллизм» и «биткоин». Таблица отражает не столько ценность этих активов, сколько масштаб интереса общественности к данным концепциям. Обе концепции – биметаллизм и биткоин – представляют собой радикальные идеи трансформации денежного стандарта, которые, как утверждалось, должны принести невероятные выгоды экономике. За каждым из этих слов стоит не только набор теоретических концепций, но и искренний интерес общественности. Суть этих двух понятий во многом схожа, а специфика роста их популярности соответствует стандартной эпидемической кривой, изображенной на рис. 3.1. Мы еще не стали свидетелями окончания истории биткоина – лишь время покажет, к чему она приведет. Но мы уже наблюдали, как завершила свое существование концепция биметаллизма.
В Главе 12 мы подробнее рассмотрим эпидемию биметаллизма, а также эпидемии других нарративов. Пока же ограничимся пониманием того, что биметаллизм и биткоин апеллируют к теории денег. В обоих случаях огромное количество людей начали воспринимать конкретную инновацию как нечто невероятное, ультрамодное и сверхсовременное. В обоих случаях динамику заражения отражала дугообразная эпидемическая кривая. Кривые на рис. 3.2 более остроконечные, поскольку построены на основании данных за период, включающий не только этапы заражения, общей протяженностью более века. Нарративы биметаллизма и биткоина набирали обороты на протяжении годов, а не недель, как в случае с вирусом Эбола. Однако все три эпидемии соответствуют одной теории развития эпидемического процесса. Если говорить о биметаллизме, то в 1930-е годы во время Великой депрессии наблюдалась небольшая вторичная эпидемия этого нарратива, но она не получила сколько-нибудь значительного масштаба и протекала как вторичная эпидемия болезни.